Золотая долина

– Мне страшно, – прошептала она, утыкаясь лицом в его рубашку.

Он ничего не сказал – просто стоял и гладил её по голове.

20. День одинаковых вопросов

Утро было стылым, но рассвет скоро прогнал обрывки тумана прочь, оставив повсюду лишь мелкие капли росы. Все зевали, умывались и потягивались, бродили по лодке и роняли полотенца. Аяна открыла глаза и теперь постепенно выплывала из яркого сна, в котором скакала на Пачу по снегу вдоль реки то ли в невыразимом отчаянии, то ли с бешеным восторгом. По сравнению со сном действительность казалось довольно серой и тусклой, и она вздохнула, с жалостью отпуская остатки сна.

Тили ещё спала, и Аяна с удивлением подняла брови, когда увидела подругу. Она была накрыта обоими одеялами Коде, а сам он сидел под мачтой и жевал яблоко.

– Ты спал без одеял? – Аяна зевала, подойдя к нему, и Коде зевнул вслед за ней. – Ты не замёрз?

– Я встал посреди ночи... пройтись. Она дрожала во сне и что-то говорила, и я накрыл её своим одеялом.

– А второе?

– А вторым накрыл с утра, когда начала выпадать роса. Мне показалось, ей холодно. Но я уже не ложился, туман был неприятный.

Он поёжился и потер руки друг об друга.

– Коде! – ахнула у них за спиной проснувшаяся Тили. – Ты спал без одеяла?

– Сегодня что, снова день одинаковых вопросов? – Коде изобразил на лице такое уныние, что Аяна улыбнулась.

– Кстати, Коде, – подошёл к ним Анкан. – Как ты себя чувствуешь, братишка? Голова не болит? Тебя случайно не...

– О духи рек, озёр и гор, и великий морской зверь, за что мне это? – заревел Коде в притворном отчаянии, закрывая лицо ладонями.

Они смеялись до слёз и смехом разбудили Алгара, а когда он спросил, почему Коде без одеял и плачет, смеялись ещё громче.

Лёгкие облака скользили над морем, пропуская лучи солнца то тут, то там. Настроение у всех было бодрым, Нарто ушёл спать под тент, а Брент сел у руля. Аяна дала ему две лепёшки, он взял одну, а от второй отказался.

– У нас всегда приличный запас еды, – показал он на люк под досками палубного настила. – Твоя лепёшка очень вкусная, но вторую лучше съешь сама. Я не голоден.

Он дал ей несколько сушеных яблок и груш, она сидела рядом с ним и смотрела на воду.

– Брент, а ты давно ходишь в море?

– Мне было пять, когда я вышел с отцом на рыбалку. Это было захватывающе. Правда, я не особо помогал, но старался и не мешаться под ногами.

– А как далеко вы добирались на лодках?

– Мы ходим до болот, до скалы Рогатого Духа. Дальше на наших лодках ходить опасно. Да и незачем, – пожал он плечами, – после скалы Рогатого духа берег снова становится таким, – он махнул рукой на бесконечную стену скал. – Отец говорил, что ему было тринадцать, когда дед взял его на болота. Они высадили охотников, но дед сказал: «Не всё в этой жизни можно узнать, но попытка — не пытка». Они набрали воды, вернулись в море и продолжили путь вдоль берега. Они плыли несколько дней, высаживаясь в крошечных бухтах около берега, и наткнулись на долину в три или четыре раза меньше нашей, в которой воняло тухлыми яйцами и не было ни травинки, а из-под земли били горячие источники. Они высадились там, переждали небольшой шторм и осмотрели всё, но от земли шёл сильный жар, и они решили плыть дальше. Ещё через несколько дней они поняли, что нужно возвращаться, иначе воды, которую они набрали на наших болотах, не хватит на обратный путь. Дед сказал: «Повернём на закате». Но ещё до заката они увидели, что берег уходит к западу. Они хотели двигаться дальше и посмотреть, что за этим поворотом, но лодку подхватило сильным течением.

Аяна слушала его внимательно и пыталась представить, как это — оказаться в тех местах, где до тебя никто ни разу не был.

– Это было то наше течение?

– Да. Отец испугался, но дед сказал, что течение несёт их обратно к дому, и предложил посмотреть, куда именно оно их вынесет. Оказалось, что оно проходит по вот такой двойной дуге, – он показал пальцем, – мимо наших болот и дальше к долине. Они поставили парус и добрались до болот, а когда увидели их, на веслах и парусе вышли из течения, отдохнули на берегу, набрали воды и наловили рыбы. Потом они вернулись в течение, и отец уже не так боялся. В конце концов они прошли на расстоянии в несколько десятков рандов от устья Фно и входа в долину, и течение понесло их дальше, к востоку от зимних стоянок оленеводов. Они вывернули из него раньше, и не зря. Когда они высадились у сакихите, те сказали, что за Одиноким островом это течение встречается с другим, гораздо более сильным, сливается с ним и уходит в ледяные края, где царит вечный холод, что гасит любой огонь. И если бы дед попал в него, они бы вряд ли смогли вернуться.

– А твой дед не хотел снова попытаться узнать, что там, за скалами, которые уходят на запад?

– Хотел. Но, когда он вернулся, то еле вымолил прощение у бабушки за то, что ушёл в море и чуть не сгинул там с сыном. Её волосы были белыми, а лицо — чёрным от горя. Кажется, она так и не простила его. И он просто не решался сказать, что снова хочет отправиться туда.