Золотая орда

-    Пустите меня, ведьмы! - злилась она.

-    Эка бесы ее крутят, - покачал головой диакон.

-    Давайте уж скорее, - торопила Радмила. - Где Еремей?

-    Придет, - уверенно ответила Стеша.

-    Не придет он! - закричала Наргиз. - Старик знает, что князь убьет его за это! И вас всех накажет за то, что вы делаете. Пустите меня, пустите!

Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не вмешательство Мирона.

-    Отпустите девушку! - приказал он, появившись в дверях. - Князь спрашивает тебя, хочешь ли стать женой Еремея?

-    Нет, нет, никогда, - мгновенно ответила Наргиз.

-    Тогда я не позволю вам ее неволить, - заявил Мирон. - Таково решение великого князя. Но я должен предупредить, Наргиз. Если ты сейчас откажешься, то завтра же отправишься в монастырь. Там тебя окрестят и примут на послушание.

Наргиз казалась потрясенной новостью, прибежавший Еремей тоже не ожидал такого поворота.

-    Так каков твой ответ? - спросил Мирон.

Наргиз опустила голову.

-    Хорошо. Я поеду, если он хочет.

Радмила с облегчением вздохнула. Она вернулась к себе и села за письмо.

-    Пишу настоятельнице, матушке Параскеве. Хочу, чтобы они оказали этой шлюшке достойный прием, - поделилась она со Стешей.

Та ахнула, поняв, что имеет в виду княгиня.

-    Да что же это, грех-то какой. А если кто узнает?! Если князь узнает?!

-    Ты ведь сама велела мне быть храброй, - возразила княгиня. - Я не могу позволить, чтобы она жила в полудне езды от нашего города и искушала князя. Я должна защитить своего мужа!

Но и Наргиз не собиралась сдаваться. Она тихо, как мышка, лежала этой ночью под одеялом в комнате с еще несколькими прислужницами. И когда Марфа, оглядев комнату, потушила последнюю свечу, Наргиз дождалась, пока шаги кухарки стихнут за дверью, вылезла из -под одеяла и, в чем была - длинной ночной сорочке, босая - выскользнула за дверь.

Решение, о котором объявил Мирон в домовой церкви, далось князю нелегко. Он ни о чем не спрашивал, пока Мирон готовил его ночную одежду, но, поняв, что тот сам не будет рассказывать, спросил лишь:

-    Она плакала?

-    Мне показалось, девушка смиренно приняла свою участь, - уклончиво ответил Мирон.

-    Позаботься, чтобы она, как княгиня, ехала в обитель, - велел Ярослав. - Постелите в повозку соболей и лисиц, соберите еды с моего стола. И щедро награди настоятельницу, пусть заботится о ней получше. Пусть передадут, что князь лично будет следить за тем, как живет новая послушница.

-    Ни о чем не тревожься, князь, все сделаю, - заверил Мирон. - Тебе помочь переодеться ко сну?

-    Я сам, - покачал головой Ярослав. - Ступай.

Великий князь погасил свет, оставив только одну лучину. Он разделся до рубашки и штанов, уже начал расстегивать пуговицы, как вдруг дверь отворилась, и на пороге появилась Наргиз.

-    Ты?.. Зачем ты пришла?!

-    Я пришла попрощаться, - страдальчески улыбнулась Наргиз. - Я выполню твою волю, хотя мое сердце обливается слезами. Но я молю тебя, любимый, о прощальном подарке.

-    Только скажи, чего ты хочешь, - начал князь, но Наргиз уже скинула сорочку и теперь стояла перед князем обнаженная.

-    Тебя.

Ярослав, не выдержав, обхватил ее лицо ладонями, и их губы слились.

-    Любимый, любимый мой. Я теперь ничего не боюсь, - шептала Наргиз, млея от счастья.

Ярослав, словно внезапно очнувшись от наваждения, с усилием отстранил от себя Наргиз. Та

продолжала смотреть на князя затуманенными, влюбленными глазами, но Ярослав поднял ее рубаху, накинул девушке на плечи и хрипло сказал:

-    Иди, тебе надо поспать перед долгой дорогой.

Он резко отстранился от нее в смятении, пытаясь совладать с чувствами.

В глазах Наргиз появились слезы. Она судорожно вздыхала, чтобы сдержать плач.

-    Пошла вон! - заорал Ярослав, не силах бороться с искушением.

Наргиз, запахнув рубашку, выбежала, разразившись рыданиями.

Ярослав шумно дышал, оглядывая комнату. Заметив тлеющую лучину, он сжал ее кончик в кулаке и сморщился от боли, едва сдерживая крик.

Наргиз вся в слезах выбежала на задний двор. И как раз вовремя - там Марфа и два прислужника готовили еду в дорогу князю и дружине: раскладывали по туескам пироги, наливали молоко в кожаные бурдюки.

-    Соберите короб для тех, кто едет в монастырь, - командовала Марфа, сворачивая пушистую шаль.

Сначала медленно, потом все сильнее стал накрапывать дождь. Марфа вернулась на кухню, и буквально через минуту туда вбежала Наргиз.

-    Горе ты мое горькое, где ж тебя носит! - запричитала Марфа. - Батюшки, мокрая вся и холодная! Что опять стряслось?! Ты что, всю ночь где-то бегала?!

-    Он оттолкнул меня. Я ему противна. - рыдая, с трудом говорила Наргиз.

-    Кто - он? - первым делом спросила Марфа. - Ты что, бегала к князю?!

-    Он сначала обнял меня, а потом прогнал! За что он так со мной, Марфа-ханум?

Марфа вертела в руках шаль, не зная, что и ответить.

-    Вот, я тебе с собой положу. В кельях такие сквозняки бывают. Да не реви ты! И без тебя тошно. Вышла бы за Еремея - уже была бы далеко отсюда.

-    Я и так скоро буду далеко, - еле слышно произнесла Наргиз.