Золотая тень Кадыкчана

– Иванушкин связался с местными пограничниками. Очевидно, Карл Мауэр ждал подводную лодку, чтобы незаметно исчезнуть с Чукотской земли. Пограничники сделали своё дело. Подводную лодку у наших берегов своевременно встретили с необходимыми почестями. Карл Мауэр и его сотрудники были незамедлительно отправлены в Москву.

– Война закончилась. Откуда они могли ждать подводную лодку?

– Да из той же Америки, из любой страны, куда сбежала эта фашистская шушера, – ответил Лев.

– А куда дели этих энтузиастов, этих сотрудников лаборатории с их главарём?

– Того, кто взорвал подопытных людей, наши сразу пристрелили. Это естественно. За остальными прилетели самолёты. Я говорю, прилетели, потому что за Карлом Мауэром прилетел отдельный самолёт.

– Ну а ты как ещё жив? Я полагаю, что эти секреты не требуют свидетелей, – сказал я раздумчиво.

– Тут мы с Иванушкиным слегка схитрили. Сказали, что ничего не знаем, они нам ничего не сообщали. Поэтому попросили пограничников сообщить в центр, при каких обстоятельствах их взяли. А у нас нет специалистов, знающих язык, их допрашивать.

– Это умно. Иначе ни тебе, ни Иванушкину долго жить не пришлось бы. Гудымов много знал. Закончил строительство и унёс все секреты с собой на тот свет. Меньше знаешь, дольше живёшь. Ты, Лёвушка, не рассказывай об этом больше нигде. Но это очень интересно. И когда подумаешь обо всём этом, кровь стынет в жилах.

– Я думаю, что теперь нет смысла в атомном вооружении. Если подобное оружие достигнет совершенства, то война будет на этом, психофизическом уровне, – высказал Лев свои соображения.

– Ни на каком уровне война не нужна, – подвёл я итог нашему разговору. – И если это стоящая информация, то наша Гудымовская база имеет временное значение и пройдёт несколько лет, её закроют. Для страны это очень дорогое удовольствие.

Встреча в Уэлене

Уэлен опять был перед нами. Мы пошли в гостиницу. Нас уже знали, приняли как родных. Теперь надо было переговорить с Тыгрыгыном. Он знал, будет ли Арсений в Уэлене в ближайшее время. Тыгрыгын жил в небольшом деревянном доме, буквально окружённом собачьими упряжками. Мы зашли. У него было много гостей.

– Здравствуй, Тыгрыгын. Мы вернулись и сразу к тебе.

– Здорово, здорово! Я рад. У меня гости. Это охотники из разных стойбищ.

Вдруг один из охотников заорал:

– Здорово! – и бросился к нам.

– Боже мой, Вэкэт! – воскликнули мы.

Мы обнялись и принялись тискать друг друга. Потом, как водится, похлопали по плечам, потом уставились друг на друга, оценивая перемены, произошедшие за прошедшие годы.

– Ну, ты молодец, Вэкэт. Как я рад, что встретил тебя! – сказал Лёва.

– Я тоже довольна.

Вэкэт, как и большинство чукчей, путал род, говорил о себе в женском роде.

– Вэкэт, мы сейчас поговорим с Тыгрыгыном, а потом пойдём к нам в гостиницу, вспомним прошлое, поговорим. И вообще встречу надо отметить.

– Ну что вас привело ко мне? – спросил Тыгрыгын.

– Нам домой надо улететь. Ты, наверное, знаешь, когда прилетит Арсений? – спросил Лев.

– Скоро, скоро прилетит Арсений. Охотников отпущу и буду его ждать.

– Тыгрыгын, отпусти в первую очередь Вэкэта. Мы давно не виделись. Хотелось бы поговорить, отметить встречу, – сказал Лев.

Лёва знал, что отметить встречу обязательно надо. Чукчи любили отмечать встречи водкой. И Вэкэт тоже.

– Хорошо. Вэкэт, давай, что у тебя там есть.

Вэкэт подошёл к столу и высыпал содержимое своего мешка. Там были шкурки песца, росомахи, лисы. Всё ценное, не дешевле золота. Тыгрыгын их внимательно рассматривал.

– Я стрелял в глаз. Шкуры не портил. Все целые. И обработал на совесть, хорошо. Все шкуры мягкие, красивые. Ты не сомневайся.

– Вэкэт, ты старый охотник, опытный. Но я должен внимательно смотреть. Мы же на Большую землю их отправляем.

После осмотра Тыгрыгын сделал запись в толстую тетрадь о приёме. По каждой шкурке отдельно. Сложил всё в отдельный ящик и на ящике написал, чьи это шкурки. Только после этого отпустил Вэкэта. Мы пошли в гостиницу. Заказали дежурной девушке еду и купили бутылку водки. Усадили Вэкэта за стол. Когда он выпил и хорошо закусил, Лев сказал:

– Ну, Вэкэт, рассказывай. Где сейчас стойбище? Как живы наши знакомые, Пыткывана, Кулил? Как ты живёшь?

Беседу вёл Лёва. Я всё время молчал. Мне было тяжело с ним разговаривать. Из-за меня погибла Лиза. Воспоминания давили меня.

– Стойбище никуда не делось. Кочуем, пасём оленей. Кулил с Пыткываной управляют стойбищем. Он до сих пор уважаемый эрмэчин. Только шамана у нас нет никакого. Приглашают с соседнего стойбища, если крайняя нужда. Я ведь немного схитрил. Я не сказал Пыткыване, что Лизу убили зэки. Иначе она, мать, умерла бы.

– Боже мой, они до сих пор её ищут? Как же так?