Золотая тень Кадыкчана

– Я шёл и всё время думал, что мне сказать. Сильно жалко было Лизу. Но она отмучилась. А Пыткывана – бедная мать. Я рассудил, что передам привет и попрошу за Лизу прощения, что она не смогла проститься. Сказал, что вы уплыли в Ном. А там будете жить в Америке или в другой стране. Вот так я сделал. Погоревала Пыткывана о дочери. О живой не так больно горевать, как о мёртвой. Всё ещё надеется, что от дочери весточка придёт. Вот так. Я иногда захожу к Лизе на могилку. Оградку там сделал.

– Может быть, в этом есть мудрость. Я думаю, Вэкэт, ты мудрый и добрый человек. Большое тебе спасибо. Я очень тебе благодарен, – сказал я растроганно. – Мы заходили к Лизе. Видели оградку. Очень тебе благодарны.

– Как ты сам живёшь? – спросил Лев.

– Да вот живу. Охотничаю. Деньги мне не нужны. Что с деньгами в тундре делать? Прилетел к нам на самолёте года три назад интересный человек. Собрал Тыгрыгын охотников. Договорились, что будет летать самолёт, забирать нашу пушнину. Надо, чтобы хорошая была, высокого качества. Кто хочет, будет деньгами брать. Кто хочет, продуктами. На самолёте привозят нам конфеты, печенье, муку. Что закажешь. Только водку не привозят. Тот мужик сказал, что у охотника глаз должен быть точный. А кто водку пьёт, стрелять в глаз не может. Нам удобно. Только вы не говорите никому. Он нас предупредил, чтобы не болтали лишнего. Я так понимаю, у него на Большой земле продавцы есть. Платит он честно. Расценки мы знаем. Тыгрыгын записывает. Товар мы сразу берём. Вот он вас и завезёт, куда надо. Вы же с нашим лётчиком прилетели сюда.

Вэкэт посмотрел вокруг. Решил, что пора собираться.

– Мне пора. Надо пока светло собак накормить и ехать.

– Вэкэт, я всё хочу тебя спросить, никак не решался. Не знаешь ли ты что-нибудь о Келене?

– О Келене? Знаю. Она вернулась в стойбище. Привела с собой чукчу, рыбака, с девочкой. Они живут до сих пор вместе.

– У них есть дети?

– Да. Кажется, двое мальчишек. Я с ней договорился молчать о Лизе. Передать ей привет от тебя, Лёва?

– Нет. Ты же понимаешь, что я тоже уехал в Ном.

Мы сердечно простились.

– Ты понимаешь, какую важную информацию мы получили. Я считаю, Кулил поступил правильно. Правда не всегда милосердна. А вот пушнину вывозит деловой мужик. Берёт за копейки, продаёт по хорошей цене. На самолёт денег хватает. Но я не доносчик, – сказал Лев.

– Однако, Кулил – большая умница.

– Умник, – поправил меня Лев. – Ты начинаешь говорить, как чукча. Он не просто умник, он большой души человек. Вспомни, сколько раз он нас выручал. А Лизину могилку обихаживает. Это так его хорошо характеризует. Душевный мужик.

– Скоро мы навсегда покинем эти места. Закроется удивительная страница нашей жизни, – сказал я.

– Да. Но каких людей мы тут встретили! Вэкэт нёс в своё стойбище трагическое сообщение. Он думал не о себе, а о женщине-матери, он взвешивал её горе. И решил, что известие о разлуке огорчит женщину меньше, чем известие о смерти. Поэтому он привёз привет от дочери. Время сгладит потерю. Но останется надежда, что дочь далеко, но она с любимым человеком. Это естественно. Жена прилепится к мужу, – так рассуждал Лёва, и глаза его горели светом любви и понимания.

– А шаман! Как он понимал свою роль, свой долг перед людьми! Он же был в цивилизованном обществе, жил в тепле, имел возможность там устроиться. Но он тосковал о своём крае, он понимал и любил свой народ. Он прожил сто шестьдесят два года. Он познал страсть, волшебство и тайну. Я думаю, он получил отсрочку смертного приговора, потому что окунулся в колыбель жизни, стремился победить всё дикое и животное, знал неискоренимую любовь, умел дружить, обладал сверхчеловеческими способностями. Как он верил в вечную жизнь, в маленькую звёздочку, в виде которой он зажжётся на небе, после своей смерти на земле! Это были его доспехи, защищающие от зубов времени, – выразил я свои раздумья.

– Видимо, на северо-восток Азии люди мигрировали ещё в каменном веке. Потом часть людей ушла. А те, кто остался здесь изолированными от всего человечества, на пределе возможностей человеческой жизни выжили и сформировали свой народ. Они создали свою материальную культуру. Вначале охотились на оленей, потом принялись завоёвывать море. Они создали уклад постоянной жизни. Они продолжают утверждать своё место под солнцем не оружием, а умением жить там, где другие не могут. Когда мы жили здесь, я стремился изучить этот народ, памятуя о том, сколько европейских экспедиций посещало этот край, стремясь изучить его. А мне судьба дала принудительно такую возможность. Поэтому я изучал их язык и нравы. Вспомни их основные понятия о человеке. Они гордятся своей способностью жить на этом очень суровом краешке земли. Они называют себя луоравэтльан – настоящий мужчина, настоящий человек; эрмэчин – глава оленьего стойбища, сильнейший. А вот таньги – белолиций, они произносят с пренебрежением. Как жаль, что люди спиваются.

Лев обычно был академичен в своих научных изысканиях, подходил к вопросам серьёзно.

– Лёва, давай пройдёмся еще раз к морю.