Золото Дункеля

– Показалось, похоже, – согласился Корчемный.

* * *

Круглов и неотступно скакавший за ним Васильев к месту встречи с разведчиками подошли, когда дождь уже прошел. Было тихо, сумрачно; лишь глухой звук капели с умытой хвои да редкий треск сушняка под копытами лошадей нарушали зачарованную тишину вечернего леса.

Каким-то особым чутьем Круглов, не плутая, сразу вышел на тоскливо мнущихся в кустах лошадей. Григорий тихо свистнул. Из кустов, раскинувшихся поодаль, у самой опушки, раздался ответный свист и три физиономии – сначала Пыреева, а за ним и двух его напарников, показались и тут же скрылись. Круглов слез с лошади, передал повод бойцу и, показав жестом, чтобы тот оставался на месте, бесшумно прошел к ним.

– Что здесь у вас? – спросил он тихо, опускаясь под куст рядом с потеснившимся Пыреевым. Он осмотрел журчащую рядом Гнилуху и перевел взгляд на высящуюся справа гору. – На тропе тихо было?

– На тропе-то тихо. А ты свернул, что ли?

Круглов кивнул:

– На всякий случай обошел.

– Я так и думал…

– Ну а здесь как?

– Здесь-то тихо, – сказал Свяцов и кивнул в сторону горы: – А вот там…

– Где там? – насторожился Круглов.

– На заимке, с обратной стороны горы… – вставил Петрушин и испуганно, словно сказал что-то лишнее, взглянул на Пыреева.

Круглов посмотрел в глаза друга:

– Ты что же, на заимку ходил, матросы-папиросы? – изменившись в лице, спросил он.

Пыреев замялся:

– Не гневись, Григорий Михайлович, ходил. Чего, думаю, время зря терять, все равно ведь кому-то идти надо…

– Дурак! – прошептал Григорий. – А если б споймали, да ты один!

– Так ведь не споймали же!

– Эх, дать бы тебе по башке! – тихо выругался комэск и отвернулся. – Все дело загубить мог, матросы-папиросы!

Пыреев насупился, но промолчал. Наступила тишина. Свяцов и Петрушин с настороженно-виноватыми выражениями на лицах стали глядеть то на командира, то на своего товарища.

– Выкладывай, что есть! – наконец сказал Круглов. Он помолчал. – На этой стороне Собачьей видел кого?

Василий тяжело задышал:

– На этой нет… Вдоль всей горы прошел по берегу – ни души…

– И ты ходил просто так, по открытому месту? – с укоризной проговорил Григорий. – Охотничек… Шляпа, матросы-папиросы! Давай дальше!

– А что дальше? На левый, дальний склон не ходил, не знаю. На правом склоне – также никого не встретил, а вот за горой…

– До заимки дошел, значит? – перебил его Круглов.

– До заимки. С получасу пролежал в кустах, вымок весь… – Василий смолк.

– Ну? – не выдержал Круглов.

– Трое их там, бандитов чаловских. И Мохов с ними. Вроде и не ждут никого – пьяные все, еле ходят, под ливнем проветриваются. Ходят, да пьют.

Круглов задумался.

– Странно, однако… И больше никого?

– Никого.

Григорий провел ладонью по усам и быстрым движением сдвинул мокрую фуражку на затылок:

– Что ж получается, матросы-папиросы, – Дункель сам по себе, что ли, был?

– Похоже на то, – заморгал Василий.

– А Мохов? Он же с ним был! Они что же – расстались? Спрятали золото и расстались? А где же остальные дункелевцы, дамы, черт бы их побрал?

Свяцов и Петрушин переглянулись: о ком говорили командир с Пыреевым, им было непонятно. Круглов с раздражением посмотрел на них, словно они мешали ему, и вновь уставился на товарища:

– Чего скажешь?

Пыреев пожал плечами. Петрушин, усевшись на подвернутую под себя ногу, сморщил и без того изрезанное морщинами лицо, осторожно, будто не вполне был уверен в правильности пришедшей на ум мысли, выдавил:

– Ежели этот Мохов был с ними, так, значит, он знает… – Чекист смолк под быстрым взглядом Круглова.

– А что, Гриша, он дело говорит! – торопливо поддержал друга Пыреев. – Коль Мохов проводником был – точно знает! Взять его надо!

– Взять, взять… – передразнил Круглов. Он помолчал. – Ты что – в избу входил, матросы-папиросы? Откуда знаешь, сколько их там? Может, другие и не пили вовсе, и до ветру не ходили! – Он почесал лоб. – Да и левый склон неизвестен… Сам знаешь, если Чалый и придет с дальней заимки, то переправится через Гнилуху именно там…

– Так если бы пришел – нежели он там оставался? Конечно же на заимке уже был. А коней я только трех видел…

– Только трех? – Круглов с минуту думал. – Хотя чем черт не шутит, матросы-папиросы! – Он кивнул Свяцову. – Поди к Васильеву, пусть отряд ведет!

Когда Свяцов отполз, Круглов, глядя ему вслед, вздохнул:

– Жаль, что стемнеет скоро… – Помолчав, добавил: – Хотя, может, и к лучшему это…

– Как думаешь брать их с Моховым? – спросил Пыреев.

– А что здесь думать! Наскочим, да и возьмем! Главное – неожиданно чтоб, матросы-папиросы! И за дальним склоном надо приглядывать, чтоб Чалый в западне не удушил. Может, намеренно все и устроено, с тремя конями-то…

Глава 18

Путники с недоумением смотрели на старого охотника, словно не понимая, куда и для чего позвал их неугомонный старик. Прохор, прищурясь, провел взглядом по лицам и укоризненно покачал головой:

– Так, значит? Шли, шли, и споткнулись? Сидеть будете – никогда не выйдете… Тайга не даст! Сказано – «средина Волчьих камней» – значит, до конца идти надо!