Золотой век Испанской империи

Все это время Гаску сопровождали Алонсо де Альварадо и епископ Лоайса, который к этому времени уже хорошо изучил местность. Еще до этого Гаска назначил командующим своими войсками Педро де Инохосу. Инохоса был выходцем из известного семейства в Трухильо – один из его членов, Альфонсо, в XV веке участвовал в Гранадской войне, командуя крупным подразделением, в котором служил отец Кортеса. Педро был среди тех, кого в 1529 году завербовал Франсиско Писарро, и во время описываемых событий был морским офицером у Гонсало Писарро. Когда отряд добрался до Хаухи, Эрнандо де Альдана был назначен мэром.

Еще одним человеком, игравшим значительную роль в этом новом крестовом походе, был Бенито Суарес де Карвахаль, до этого долгое время сражавшийся в войсках братьев Писарро, – это на его счету была смерть Бласко Нуньеса Велы после битвы при Аньякито[113]. Теперь, у Гаски, он был альферес майор

– старшим лейтенантом. Двумя другими старыми сподвижниками Писарро были Педро де Вильявисенсио и Габриэль де Рохас, которому к тому времени было уже за пятьдесят. С тех пор как он приплыл с Альварадо в 1534 году, его послужной список был отмечен изрядным непостоянством. Он был доверенным человеком Эрнандо Писарро, которого позднее захватил в плен и передал Альмагро; однако после битвы при Лас-Салинасуже сам Эрнандо арестовал его и посадил в тюрьму. Позднее Эрнандо назначил его командовать в Куско, поскольку видел в нем человека «с большим опытом и благоразумного в войне».

Двадцатого июля Гонсало Писарро написал императору, предупреждая, что если в дальнейшем произойдет какое-либо сражение, вина будет лежать целиком на Гаске, а не на нем, поскольку он никогда не сделает ничего такого, что может не понравиться Его Величеству{943}. К этому времени, однако, Гонсало начал обнаруживать, что его позиции становятся шаткими. После того как среди его соратников прошел слух, что Гаска как минимум отложил, если не вообще отменил, введение Новых Законов в Перу, а также объявил помилование, многие из его главных сподвижников дали понять, что готовы отказаться от предводительства Гонсало.

Несмотря на сказанное, Гонсало принялся собирать армию. Главнокомандующим он назначил Карвахаля, к которому был прикреплен отряд аркебузиров. Кавалерией командовал бывший судья Сепеда, а его знамя нес Антонио де Альтамирано, выходец из знатного семейства в Мериде и дальний родственник великого Кортеса. Некоторые из командиров избрали в качестве своей геральдической эмблемы имя Гонсало, увенчанное короной. Карвахаль настоял, чтобы каждый из солдат носил значок, указывающий, к какому отряду он принадлежит. Сепеда составил документ, в котором утверждалось, что Педро де Инохоса совершил измену, передав Гаске корабли Гонсало, и сам Гаска повинен в том же, поскольку принял их. Сепеда заявлял, что обоих, когда они будут пойманы, следует повесить, выпотрошить и четвертовать.

По мере формирования армии Гонсало ждало несколько напряженных моментов. Так, знаменосец Альтамирано был убит лично Карвахалем по подозрению в дезертирстве. Педро де Пуэльес дезертировал и был убит группой испанцев под предводительством горбуна Диего де Саласара, который немедленно вслед за этим сам переметнулся к Гаске. Гонсало повесил одного из солдат, заметив, что тот надел две рубашки, – он интерпретировал это как знак, что боец собирается перебежать к неприятелю. После этого Гонсало провозгласил, что даже если с ним останутся десять друзей, то и тогда он вновь отвоюет Перу.

Однако каждый день приносил новые беды: Лима присягнула Гаске, и некоторые из людей Гонсало начали думать о том, что могут сохранить себе жизни, только если укроются в лесу Анти или сбегут в Чили, присоединившись к Вальдивии{944}. Кроме того, нескольких из своих лучших людей Гонсало послал против Диего Сентеньо, который по-прежнему сидел в укрытии возле озера Титикака. Читать об этих и других маневрах в этот период – все равно, что наблюдать за сложной игрой, правила которой до сих пор не определены полностью.

Гонсало и Гаска разыграли два сражения. Первое произошло при Уарине, на берегах озера Титикака, и в нем Гонсало вышел победителем. Как обычно, его главнокомандующим был Карвахаль, при котором по-прежнему были 400 бывалых бойцов, среди них Хуан де Акоста и опытный Эрнандо Бачикао. Наконец-то его аркебузирам принадлежало решающее слово, хотя и кавалерия с обеих сторон сражалась яростно. По-видимому, Бачикао в середине сражения переметнулся к неприятелю, но затем перешел обратно. Лагерь Гонсало был разграблен – зато пехота Сентеньо настолько увлеклась грабежом, что впоследствии не смогла сражаться.

После битвы победоносные военачальники вернулись в Куско за припасами и подкреплением. Здесь их посетила увлекательная идея, что им необходимо казнить – в некоторых случаях с особой жестокостью – как испанцев, так и индейцев, к которым, по их представлениям, не благоволил Гонсало.