Золотой жук

Там будет долгие часыСвет литься золотой,Цветы невиданной красыВзойдут в траве густой,Там, где усну я наконец,Совьет себе гнездо скворец,Там бабочка покойСебе найдет, и гул пчелыДням лета возгласит хвалы.Что, если крик и смех ко мнеДомчатся из селаИль песня девы при луне,Беспечно весела?Что, если б, трепетно чиста,Ко мне влюбленная четаВ вечерний час пришла?

Моя мечта: вовеки пустьВ том уголке не веет грусть.О, знаю, знаю: тень моюЛучи не озарят,Я вздохи ветра не вопью,Не буду звукам рад;Но коль туда, где лягу я,Придут грустить мои друзья —То вспять не заспешат:Цветенье, воздух, птичий гамЗадержат их надолго там.И вспомнят с нежностью ониБылые времена,Да и того, кто в эти дниНе пьет июнь до дна:Ведь он в природы торжествоОдно привнес – что у него

Могила зелена;Отрадно будет под травойУслышать голос мой живой.

Течение ритма здесь даже сладострастно, ничто не может быть мелодичнее. Это стихотворение всегда действовало на меня примечательным образом. Напряженная меланхолия, которая как бы выплескивается на поверхность всего светлого, что поэт говорит о своей могиле, потрясает нас до глубины души, и в этом потрясении заложено истинное возвышение поэзией. Стихи оставляют впечатление приятной грусти. И если в остальных произведениях, с которыми я вас ознакомлю, обнаружится нечто более или менее сходное по тону, позвольте мне вам напомнить, что известный оттенок грусти (как и почему – нам неведомо) неразрывно связан со всеми высшими проявлениями прекрасного. Но это все же лишь

Еще не печаль, но все жеПоходит тоска на печаль —Вот так, как на дождь походитТуман, застилающий даль[132].

Оттенок, о котором я говорю, отчетливо виден даже в таком исполненном блеска и темперамента стихотворении, как «Заздравная» Эдварда Кута Пинкни:

Пью здравье той, чьей красотойНавек пленен я стал,Она – всем женщинам пример,Чистейший идеал;Ей жизнь вручил сонм светлых силИ добрый звездный рой —И создана была она

Эфирно неземной.Как птичий глас в рассветный час,Прекрасной речь жива,Но чем-то музыки нежнейПолны ее слова:Любое, сказанное ей,Души печать несет —Так вобрала у роз пчелаДушистый сок на мед.А чувства все в ее душеБезгрешны и чисты,Благоуханием полны,Как вешние цветы;Она возвышенных страстейПленительно полна,Их воплощением живымНам кажется она!

Взгляни лишь миг на светлый лик —Не будет он забыт,Звук голоса ее в сердцахНе скоро отзвучит.С приходом смерти я вздохнуВ конце мне данных днейНе по моим годам земным,А лишь по ней, по ней.Пью здравье той, чьей красотойНавек пленен я стал,Она – всем женщинам пример,Чистейший идеал.Пью здравье! О, когда б такихЗнал больше шар земной,Чтоб жизнь текла, чуждаясь зла,Поэзией сплошной!