Зона любви

Неожиданно появился Мишка. Весь растрепанный, злой. Прямо в куртке завалился на кухню. Налил себе водки и выпил. Молчит, желваками играет.

- Ну? - спросила Елизавета, - как дела, сынок?

- Дела у прокурора.

- Ты давай, не выпендривайся тут, рассказывай. С матерью, чай, разговариваешь.

- А чего рассказывать!

Мишка налил себе еще стопку.

- Эта курица принялась там скандалить. Но это пол беды - они привыкши… Но главное, мать - ты послушай! - полезла драться и оторвала погон дежурному офицеру! Ее в «обезьянник» заталкивают, а она вырвалась и прямо дежурному в окошко. Насилу оттуда вытащили. Наваляли, естественно… Сидит, за «права человека» выступает. Маленькая, сучка, а всё отделение на уши поставила. Ей точно теперь закатают по полной статье! В лучшем случае - вышлют ее отсюда. Ты понимаешь, она всех там достала. Мне ребята сказали, типа, всё - сливай воду, помочь ничем не можем. Типа, офицер весь в амбициях - протокол сочиняет. Не, ну курва, а? Прошмандовка!

- Дела… - сказала Елизавета таким тоном, что дела эти ее мало касаются.

Сказала так, что бы что-то сказать.

Ирка заревела:

- Миш, ну сделай что-нибудь… у тебя всегда получалось!

- Сделай… что я сделаю, умницы! Вы уж всё сделали.

Мишка неожиданно разозлился.

- Что?! Отделение на приступ возьму?

- А если денег дать? - вылез я с предложением.

- Денег?

Все как-то слегка напряглись. Я давно заметил, что само слово «деньги» - равнодушными не оставляют никого. Есть в этом слове некая магическая сила.

- Ну да, нормальных - зеленых. За погон. Какое звание?

- Не помню… старлей, вроде бы. Или капитан.

- Неважно. Сто баксов и майора покроят.

- Сто баксов… скажешь тоже! Нет сейчас у меня ничего. Голяк! Даже твои, вчерашние, с пацанами пропили.

Я достал свои жалкие остатки. Сто баксов я оставлял себе на непредвиденные проблемы. Еще русских было тысячи полторы.

- На...

Я дал ему стольник и еще пятьсот нашими.

- А это на водку. Чтобы сто раз не бегать. Возьми на все…

Мишка сразу ушел. Он был прав - надо было действовать сразу, пока дежурный протокол не оформил.

Пришли они неожиданно быстро. Я оказался прав: сто баксов - весомый аргумент.

Варя возмущалась. Ее звонкий голосок слышно было еще из подъезда, если не с улицы.

- Не, ну ты видел, - обратилась она ко мне прямо с порога, - туфли нет! Только купила!

И показывает мне свой новый модный полуботинок, с оторванным каблуком.

- Семь сотен отдала! Фирма! Ну, суки, вы у меня еще попляшете!

- За «фирму» семь сотен не платят, - сказал я.

- Да?! Понимаешь много, Айвазовский! Ты посмотри, какой фасон - последний писк!

Я посмотрел - под глазом у нее красовался новоиспеченный синяк.

- Заткнись, - сказал ей Мишка.

Затыкаться Варя и не собиралась. Напротив, ее распирало поведать о своих злоключениях. Кроме мата и «эти козлы» я ничего, впрочем, не разобрал…

В голове у меня как-то вдруг всё смешалось. И забродило. Выпивка, почти бессонная ночь, дурной рассказ Вари, похожий на истерику - заводили меня. Ко всему прочему: тараканы, ползающие по столу, в наглую, не таясь… оторванный каблук «фирменного» полуботинка, собака…Я дал ей кусок колбасы из нашей закуски, и она буквально грызла мне ноги, требуя еще. Я не давал. Всё это меня начинало жутко раздражать. Захотелось спрятаться. Я вспомнил, что меня, собственно, звали в гости, обещая отдельную комнату, любовь и ласку… Во всяком случае, на элементарный покой, я мог рассчитывать. Взамен получил обычный дурдом, а этого добра и в повседневной жизни я насмотрелся с избытком.

Я вообще, не люблю большие и шумные компании. Тем более, незнакомых людей. Все были возбуждены и нетрезвы. Чумной энергетикой веяло от застолья…

Я встал. Варя сидела рядом, пересказывая в сто первый раз, как ее мучили в гестапо эсэсовцы в милицейской форме. Я ей говорю:

- Покажи, мадмуазель… сделай милость, где тут можно кинуть кости, по причине - отдохнуть.

Ира было встала показать… Но молодая засранка со звучным и красивым именем Варвара опередила ее и сказала буквально следующее:

- А пошел ты! Все сидят - и ты сиди, не рыпайся!

Очевидно, она была недовольна тем, что ее прервали. Потому что дальше - как ни в чем не бывало - продолжила свой дурацкий рассказ.

Сначала мне показалось, что я ослышался. Но неожиданно возникшая тишина и недоуменные лица сидящих вокруг малознакомых людей, свидетельствовали об обратном - всё так и есть - меня послала эта маленькая дрянь! Самым беззастенчивым манером.

Думать и рассчитывать свои действия - не моя стезя. Мой образ жизни - спонтанные телодвижения. И я его сделал.

Сильная хлесткая пощечина привела Варю в чувства.

- Дай ей еще, - попросила Елизавета «Третья».

Просьбу я выполнять не стал. Женщин я не бью. То была обычная профилактика. И она подействовала. Истерика моментально прекратилась. Даже взгляд у Вари стал осмысленным. Она отвела меня в комнату.

- Ложись, где хочешь, - показала на две кровати: свою и Ирину.

- А вы? - спросил, - я, собственно, к вам приехал.

- Конечно, - сказала Варя, - а Ирку звать?

- Зови. И водки принеси.

28.

Каморки дымные и душные светлицы,

о клетки тесные и тесные сердца,

как всем вам хочется