Зов ястреба

– Да. Очень. – Его глаза затуманились, и я могла бы поклясться, что Эрик Стром вспоминает кого-то знакомого. – И для младенца, и для матери. Одно время – много лет назад – это наоборот поощрялось. Учёные надеялись, что женщина с изменённым телом, препаратор, родит сильного препаратора с высоким уровнем усвоения. Результаты были различными, но в основном… Ужасающими. Так что эти запреты… Могут показаться жестокими или циничными. Но они имеют смысл.

Он сделал особый акцент на слове «они», и в который раз мне показалось, что Эрик Стром говорит много меньше, чем имеет в виду.

– Это грустно.

– Да. Грустно. – Он слегка стукнул своей кружкой по моей. – Некоторые заводят детей после окончания службы и реабилитации. Рискованно… Но ребёнок – всегда рискованно, так?

– Да. Наверное. В моей семье к этому относились проще.

– Я заметил. Ты общаешься с ними?

– Да, конечно. Сёстры пишут мне каждую неделю, и мама тоже.

Он не спросил про отца и брата – хотя, я уверена, прекрасно помнил об их существовании.

– Скучаешь по ним?

– Да. Очень. – Взрыв хохота на особенно громком припеве заглушил мои слова, и Строму пришлось придвинуться ближе.

– Может, ты скоро увидишься с ними. После годового расчёта лучших препараторов поощряют. Иногда – выписывают несколько членов семьи в столицу. Для начала – в гости, на время. Можно будет подать заявку.

Я молчала, и многоголосый рык припева гремел у меня в ушах.

«Бье-ран! Бье-ран!

Приходи – если смеешь!

Р-р-р!»

– Вы… Будете со мной работать?

– Да. И, если и ты не передумала, собираюсь подать заявку на операцию на ближайшее время. Мои показатели слегка упали в последнее время, но вдвоём мы это быстро исправим. Обещаю, что на первых порах буду делать всё для того, чтобы тебе было легче. Будем участвовать в коллективных охотах. И брать снитиров попроще.

«Р-р-р! Р-р-р!

Кровь! Кровь! Кровь!»

– Но… Оружие… И парная охота… Мы ведь пока почти не учились в Стуже, только в залах, и…

– Не вижу смысла. Ты много тренировалась с другими – в стрельбе, беге, борьбе, так ведь? Вам показывали, как ставить ловушки. Как использовать сеть…

– Но в обычных залах, и…

– Остаётся только собрать всё это вместе. Учиться охоте бесполезно… Нужно охотиться. Ты справишься. Я знаю. Я знал это ещё после того случая в Стуже – а теперь уверен. До операции мы успеем потренироваться ещё – и поднять число эликсиров до нужных значений, чтобы всё прошло хорошо. – Он не смотрел на меня, как будто говорить о начале настоящей службы было неприятно. И из-за этого радость, готовая подняться из глубины – вверх, замерла, и улыбнулась я неуверенно.

– Вы знаете, что я отвечу. Я не передумала. – Мой голос дрогнул, и Эрик Стром наконец посмотрел на меня.

– Прости, – сказал он, забирая у меня стакан из-под пунша. – Я знаю, что для тебя это должен быть праздник. Не думай, что я не рад тому, что ты будешь работать со мной. Это не так. Просто много всего приходится держать в голове одновременно.

– Я ничего такого и не думала, – соврала я. – И… Если это будет возможно, я буду рада вам помочь. Это ведь то, что делают охотники и ястребы? Помогают друг другу.

– Да, – улыбнулся он. – Это то, что делают охотники и ястребы.

Гул наконец затих, и Кьерки начал было уговаривать всех отходить ко сну, но Томмали снова запела – на этот раз тихо, нежно – и он умолк. Несколько пар покинули диваны и кресла и покачивались в центре комнаты, хихикая пьяно и смущённо одновременно.

И тогда я решилась.

– Если это должен быть праздник, могу я попросить вас кое о чём?

Его глаза настороженно блеснули. О чём он подумал? Поблажках? Деньгах? Связях?

– О чём же?

– Мы могли бы поиграть в тавлы? В последние недели было не до них, да и раньше… Здесь мало с кем…

«Интересно играть». Так я сказать постеснялась, но, уверена, Стром и без того понял.

– Я буду рад поиграть с тобой, Иде. – Теперь он улыбнулся без прежней настороженности. – Но в другой раз. Сейчас я должен идти. Завтра у тебя выходной. Отдохни. Выпей пунша с друзьями. Выспись. Погуляй. Нам предстоит много работы. И… Про Луми. Не переживай слишком сильно, когда она тебя не послушает. Думаю, я вообще зря рассказал тебе об этом. В конце концов, каждый из нас должен совершить собственные ошибки.

И Эрик Стром был прав – конечно, прав. И всё же я решила поговорить с Миссе.

Он ушёл – и я уже собиралась последовать его примеру, когда Маркус и Рорри подобрались ко мне с полными кружками и тарелкой сыра.

– Как дела, Хальсон? – прогудел Маркус.

– А Миссе ты не видела? – спросил Рорри и почему-то покраснел.

– Ты правда будешь работать со Стромом?

– Расскажешь, каково оно?

Они налили мне пунша, и вскоре Кьерки, смирившийся с тем, что праздник катился под откос своим чередом, подсел к нам, а потом ещё какая-то девушка, чьего имени я не помнила.