Зов ястреба

– Ну как вы? – Это был Солли, позёвывающий, просматривающий записи сквозь очки с толстыми стёклами. – Простите. Всё прошло хорошо. Вы оба спали почти тридцать часов. Это хорошо. Стром, вернись на свою койку. Давай-давай… – Кропарь сбился, закашлялся, прижал к губам платок – на белой ткани расплылось причудливое алое пятно, но Солли улыбнулся, как ни в чём не бывало. – Видали? С вами никакого здоровья не хватит. У меня вечером ещё две операции. Болван, который решил посоревноваться в скорости с парочкой эвеньев, и одно обморожение на шесть баллов. Левая нога – не беда, протез мы подготовили такой, что…

– Солли, – прошипел Стром, и кропарь ахнул:

– Ну да, простите, я заболтался. Сейчас всё будет.

Было свирепым наслаждением чувствовать, как эликсир струится по венам, гасит, усмиряет боль, и, когда она ушла наконец почти совсем – остались только далёкие, глухие отзвуки, напоминающие, что расслабляться рано – Эрик почувствовал, что сейчас расплачется от благодарности.

На соседней койке Сорта обмякла, голова её свесилась на бок – она спала. Солли колдовал над её перевязанным левым запястьем, что-то бормоча про себя. Закончив, повернулся к Строму:

– Я решил, что ей не помешает ещё поспать. Чтобы не затягивать, я установил ей в руку разъём, как ты и просил. Контакт с кожей хороший – вживление проходит удачно, все показатели в норме.

Стром кивнул. У самого у него разъём – по сути, небольшой аккуратный костный нарост под кожей на запястье, со сложной структурой из вен снитиров, переходящих в его собственные – был установлен так давно, что он привык не замечать его. Удобная штука – годами эликсиры стартовали оттуда на пути в глубины его тела, легко и без боли.

– А как глаза?

– У тебя всё как всегда – феноменально. Думаю, через пару дней сможешь вернуться в строй и начать осваиваться с новой связью.

– А у неё?

– У маленькой Хальсон усвоение похуже твоего, кроме того, это её первое вживление. Ей потребуется более долгий период восстановления.

– Сколько? Неделю? Две?

Солли взглянул на него из-под насупленных седых бровей укоризненно.

– Не меньше двух. Придержи свой пыл, Стром. Если хочешь, чтобы из неё вышел прок, будь мягче.

– Я мягок.

– Ну да, конечно. – Кропарь покачал головой. – Ты тянешь её в Стужу после минимума тренировок. Какая в том нужда?

– Это моё дело, как учить её, Солли. Не твоё.

Тот поднял руки в защищающемся жесте:

– Разумеется. Твоё и только твоё. Но я кромсаю ваши тела дольше, чем ты живёшь на свете. Поэтому позволь мне поделиться мнением. Позволишь?

Стром неохотно кивнул.

– Благодарю. Хочешь, чтобы она училась в бою? Отлично. Ты не единственный придерживаешься такой стратегии. По статистике, она не худшая. Но если не хочешь, чтобы твоя напарница попала в другую статистику – грустную статистику, Стром – будь с ней осторожнее. Ты привык к Рагне… Не изображай Барта, не надо так на меня смотреть. Я много ястребов и охотников повидал, и знаю, что эту ошибку совершают все. Привыкаешь к напарнику, с которым работал плечом к плечу долго, годами…

– У меня и до Рагны был охотник, так что не нужно…

– Но ты никогда не был с ним так близок, как с ней. Но эта девушка – не Рагна. Постарайся помнить это, когда будешь принимать решения.

– Уже можно благодарить тебя за совет? – спросил Стром, с тревогой чувствуя, как боль начинает медленно и неотвратимо приближаться – действие эликсира оказалось короче, чем он надеялся.

– Серебро Стужи может стать золотом.

– Что? – он боялся ослышаться, но Солли повторил:

– Серебро Стужи может стать…

– Вот как, – пробормотал Стром. – Ты знаешь пароль. Кто же посвятил тебя? – Он окинул палату взглядом, и Солли покачал головой:

– Не беспокойся. Здесь нет глаз и ушей. За нами никто не следит. Кто посвятил меня?.. Не всё ли равно? Важнее, что я от всей души желаю тебе успеха. Поэтому не злись на старика, который даёт тебе советы. Возможно, придёт час, когда я смогу помочь тебе чем-то более весомым, чем они. – Кропарь неотрывно смотрел на Сорту, сбившую одеяло вниз. – А она? У тебя есть причины, не так ли?

– Всегда есть причины.

«Просто я и сам не всегда их понимаю, но это тебе знать необязательно».

Солли уважительно кивнул:

– Я оставлю вас. Отдыхайте. – Его тон снова стал деловитым, сухим. – Через десять дней – возможно, две недели – если всё пройдёт хорошо, вы сможете отработать связь и начать парную работу. Я оставляю её здесь на пять дней, а дальше посмотрим. Ты можешь идти домой уже завтра, если пожелаешь. Но я пропишу тебе курс восстанавливающих и полный покой на ближайшие дни. Никакого алкоголя, никаких резких движений, повышенных нагрузок, перегрева, переохлаждения… Короче, лучше просто сиди дома. Если что-то пойдёт не так, не жалуйся потом и не говори, что тебя не предупреждали.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Хорошо, хорошо, – огрызнулся Стром, и в голове зазвенело. – Я тебя понял. Хватит уже… Разбудишь.

Сейчас даже обвалившийся потолок не мог бы разбудить девушку, спавшую на кровати, но Солли кивнул и вышел.