Зов ястреба

– Мне не нужно доказательств. Или вы думаете, что вы первый, кто захотел меня «удержать»? – она усмехнулась, но почему-то почувствовала: всё это не так, не то, она сбивается с тона. Обычные правила игры вдруг перестали работать. Может быть, из-за пунша.

Унельм вздохнул, и сделал движение вперёд: Омилия была уверена, что сейчас он встанет и уйдёт с веранды. Но вместо этого он достал из кармана пару монеток.

– Ладно. Смотрите очень внимательно. Я покажу вам один… Но кое-что попрошу взамен.

Вот оно! Само собой.

– Вы разрешите мне говорить вам «ты». Уж не знаю, как у вас это тут принято, но вряд ли ты старше меня, не так ли?

Не дождавшись её ответа, он подбросил монетку в воздух – быстро, она мелькнула в воздухе серебристой рыбкой – и ловко поймал ребром ладони.

– Итак, показываю один раз, очень медленно… Смотри внимательно. Потом сама попробуешь.

И она посмотрела и попробовала, потому что мир продолжал кружиться, в толпа внизу – гудеть, и уже совсем скоро ей предстояло покинуть это неожиданное убежище и вернуться к любезностям Дерека Раллеми, ледяному взгляду матери и неизбежной встрече со Стромом, который помнил – если в последнее время в Стуже ему на голову не обрушивалось ледяных глыб – о чём она просила его в беседке.

– Отлично выходит! – сказал он ей, когда монетка медленно и непослушно растворилась в её руках. – А что это? У тебя тоже есть шрам?

Он смотрел на её предплечье. Драгоценный браслет, который она по требованию матери всегда носила на левой руке, сполз ниже, чем положено, и обнажил пару тонких белых полосок.

– Я рассказал про свой. А ты как эти получила?

– Я разозлилась кое на кого. Это было давно. В детстве.

Его глаза расширились – в их тёмной синеве мелькнуло странное, тревожное выражение, и Омилия замерла. Она сама не знала, что дёрнуло её ответить честно.

Что же, всё к лучшему. Это маленькое развлечение всё равно пора было заканчивать.

– Ну, что сказать… Мне кажется, мой способ злиться на людей гораздо разумнее.

От неожиданности она рассмеялась:

– Ну, не уверена, что получить камнем по голове – такой уж хороший результат.

Он не успел ответить, потому что на этот раз кусты качнулись выше, и у входа на веранду появилась Ведела. Она не подходила ближе, завидев, что госпожа не одна, но, судя по её взгляду и тому, что она явилась сюда сама, не последовав приказу, Омилии действительно нужно было идти.

И тогда она решилась, потому что это было лучше, чем увидеть, как в последние минуты разговора и Унельм Гарт растворяется в дворцовой толпе, становится таким же, как все. При мысли об этом ей снова стало тоскливо – и мир, до сих пор кружащийся в ласковых тёплых объятиях пунша, остановился и похолодел.

– Что вы хотели попросить у меня?

– Что?

– Вам нужна была помощь. Не притворяйтесь: вы знаете или догадываетесь, кто я. Меня повеселили ваши фокусы… И наш разговор. Поэтому говорите быстрее: что вам нужно. Думаю, я сумею вам помочь.

Его губы дрогнули, сложились в улыбке – и снова в глазах появилось странное выражение, как когда она сказала о своих шрамах.

– Мы же договаривались: на ты. Скажи мне «ты», и на этом всё. Будем в расчёте.

– Не дурите вы, – с досадой огрызнулась она, – я же говорю: не нужно пытаться впечатлить меня. Мне пора идти, но я выполню эту вашу… Что там у вас?..

– Скажи мне «ты» – я, между прочим, тоже спешу. Пока болтал с тобой, если не заметила, ни с кем другим не познакомился.

– Ох, Мир и Душа… С кем вас познакомить? С магистром Химмельборга? С главным храмовым настоятелем?..

Он поднялся, поставил на столик стакан с недопитым пуншем и извлечённую из воздуха серебряную монетку.

– Это за конфеты – чтобы казна владетелей не пострадала. Мне было приятно с тобой познакомиться. – Он почтительно поклонился, а потом подмигнул ей и кивнул Веделе. – Дамы. – И неспешно прошествовал по парковой дорожке прочь, ступая в своём камзоле с чужого плеча так, будто он был пошит из настоящей золотой парчи.

– Странный какой-то, – заметила Ведела, глядя ему вслед и начисто забывая о субординации – судя по запаху, она тоже успела выпить пару стаканчиков. – Вы в порядке, пресветлая?

– В порядке, – пробормотала Омилия, и служанка посмотрела на неё внимательнее.

– Вы раскраснелись… Не хотите пойти и умыться? У меня есть костная пыль, а ещё…

– Потом, – отмахнулась она, – мне нужно, чтобы ты сделала кое-что.

– Конечно, госпожа, но нам нужно вернуться. Вас ищут господин Раллеми и пресветлая владетельница. – Ведела понизила голос, и в обычных обстоятельствах одно упоминание матери заставило бы Омилию напрячься.

– Я поняла, спасибо. Что же… Налей мне воды. Но потом мне нужно, чтобы ты нашла кое-кого для меня.

– Господина Строма? Я уже видела его, пресветлая. – Теперь голос Веделы звучал почти заговорщически, как будто они были подругами. – С его новой охотницей. Он представлял её госпоже Анне и господину Барту. Я заметила их, когда…