Зов Оз-моры

И вот наступило время выборов Весны. Избрать её предстояло среди девственниц с созревшим для замужества телом, а таких в Вельдеманове было не отыскать днём с огнём. К тому же, молодые эрзянки боялись избрания, ведь Весна была обязана в течение года выйти замуж. Неважно за кого, главное было успеть. Если девушке не удавалось найти мужа, то боги накладывали на неё проклятье, и несчастья преследовали её вплоть до смерти.

— Где ж нам найти Весну? — шептались девицы.

— Как где? — удивлённо посмотрела на них Ведь-ава и указала на Деву леса. — Да вот же она!

— Буду Весной, — подтвердила Вирь-ава. — Я проклятия богов не боюсь.

— Хорошо, что не боишься, но неужели ты непорочна? — недоверчиво спрашивали её односельчанки.

— Я девственна. Если не верите Марё, пригласите повитуху.

Эйдень-аву звать не пришлось. Она сама степенно вышла на середину площади, взяла Деву леса за руку и повела в ближайшую баню. Вышла она оттуда с вытянувшимся лицом, в недоумении тряся головой и звеня бубенчиками на дрожащем ожерелье.

— Девочки! Она вправду девственница! — заорала повивальная бабка.

Вся площадь облегчённо вздохнула, как единое существо. Самая трудная часть карнавала осталась позади.

Сразу же после избрания на голову Весны надели огромный венок из полевых цветов, а всё её тело опутали длинными побегами хмеля, вьюнка и повилики. Затем девушки, оставив Вирь-аву на площади под присмотром эйдень-авы, разбежались в разные концы села, где их ждали парни с берёзками.

Украсив срубленные деревца ленточками, парни и девушки с песнями понесли берёзки на торговую площадь Вельдеманова. По пути к ним присоединялись дети, женатые мужчины и замужние женщины. Старики выносили им припасённые заранее гостинцы.

И вот обе процессии подошли к площади. Два парня, держа наперевес берёзки как рыцарские копья, с разбегу бросили их в направление центра площади. Тут же к деревцам наперегонки побежали детишки и оборвали с них ленточки.

Настало время наряжать коня.

— Кто же поведёт его под уздцы?

 — начали шептаться вельдемановцы.

— Мина! — громко сказала Ведь-ава. — Он ещё вчера сказал мне об этом.

— Вести коня должен самый достойный! — раздались возгласы. — Подходит ли Мина?

— Почему же нет? — крикнула Ансё. — Он ведь завоевал сердце Марё, а она красавицы из красавиц.

— Он колдун. Он приворожил Марё! — вновь зашумела толпа.

— Даже если он и колдун, то духовидец,

 — возразила Анисья. — Такой способен мёртвого из могилы поднять, но вот приворожить девушку — уже не в его власти. Тут чары некроманта бессильны.

— Я старая подруга Марё, — вмешалась Весна. — Подтверждаю, что не было никакого колдовства. Мариам никогда не выглядела, как приворожённая.

— Почему мы должны тебе верить?

— Чем же я заслужила ваше недоверие? — парировала Ведь-ава. — Вы сомневались, что я девственница, даже эйдень-аву позвали. И что же выяснилось? Чиста я перед вами.

Спорили вельдемановцы долго, пока не прогремел бас отца Афанасия:

— Пусть Мина усмирит Коня. Тогда и увидим, достоин ли он.

— Пусть усмирит! — заголосили селяне.

Не прошло и минуты, как рогожный Конь с неистовым ржанием выбежал на площадь и понёсся на вельдемановцев, не видя перед собой дороги. Все в страхе расступались перед ним.

Из толпы выбежал Мина, подскочил к голове Коня и схватился за уздечку. Тот, однако, успокоился не сразу. Он ещё долго бегал по площади, распугивая людей.

Весна тем временем стала собирать с вельдемановцев деньги и куриные яйца на корм ретивому «животному», а Ведь-ава незаметно ускользнула в росший неподалёку сад. Тихон устремился за ней.

Под яблоней, ветви которой гнулись от тяжести незрелых плодов, он протянул ей серьги.

— Вот, Марё!

Ведь-ава положила серёжки на ладонь, внимательно рассмотрела…

— Похоже, вправду золото, — улыбнулась она. — Однако самоцветы — никакие не яхонты. Либо мастер тебя надул, либо ты решил меня обмануть.