Зов Оз-моры (СИ)

– Ну, да. Я отогревала тебя больше полугода. Всё это время ты лежал в обмороке.

– Зачем ты меня спасла?

«Жрица» не успела ответить. В покои вошла долговязая девица с бледным приятным лицом и иссиня-чёрными волосами, висящими почти до щиколоток. Мина настороженно оглядел гостью. У неё были длинные стройные ноги и большие, тёмные, печальные глаза. Если в девушке и было что-то неестественное, то это непомерного объёма грудь.

– Знакомься, Мина! – сказала хозяйка покоев. – Слышал когда-нибудь:

Вирьга-укшторга тон якат –

Вирень сэрьсэ тееват.

Кода вирьстэ тон лисят –

Тикше марто вейкиньдят?

(По лесу, по клёнам ты ходишь –

Ростом как лес становишься.

Как из лесу выйдешь –

С травой уравниваешься…)

– Приходилось. Это ж о Вирь-аве.

– Так Вирь-ава перед нами и стоит. В лесу она как дерево, в поле как травинка, а в избе как человек.

Светловолосая красавица свистнула и властно сказала вбежавшей в покои прислужнице:

– Принеси авань панар подлиннее!

Та, не мешкая, исполнила приказ. Хозяйка покоев взяла платье и бросила Деве леса.

– Оденься и присаживайся. Будем пить за возвращение Мины в мир живых.

Только сейчас его озарила догадка, и он спросил «жрицу», опасливо беря кубок со шкаень пуре:

– Это ты вытащила меня из Тона ши?

– Нет, ты сам. Это ведь ты вонзил морозную иглу в живот Мастор-ати! Я лишь помогла тебе выбраться в мир живых.

– Затопила царство мёртвых? – Мина затрясся, осознав, кто перед ним сидит.

– Да. А она, – «жрица» кивнула в сторону Вирь-авы. – Она опутала стража и его собак корнями Мирового дерева.

– Так вот кто ты есть… – прошептал Мина.

– Да, для вас я Ведь-азорава, владычица воды… но у меня были и другие имена. Предки русских называли меня Мокошью, а тот народ, что возводил здесь курганы – сильной незапятнанной Ардви. Мне всегда приносили богатые жертвы и посвящали красивые гимны. Вот, например…

Дева воды запела холодным тонким голосом, похожим на журчание лесного ручья:

Яснэмча вахмэмча аойясча заварэча афринами

Арэдвьоу апо анахитайоу ашаоньйоу

Аньхоусча ме аэваньхоу апо

Хамата ава бараити

Хаминэмча зайянэмча

Ха ме апо яождадаити

Ха аршьнам хшудра

Ха хшатринам гарэван

Ха хшатринам паэма…

(В восхвалении и молитве призываю

Силу воды Ардви незапятнанной и праведной!

Каждый приток её воды

Приносит лето и зиму.

Её вода очищает

Семя у героев,

Плод у женщин,

Молоко у женщин…)[3]

– Тебе ничего не напомнил этот гимн, Мина? – поинтересовалась она.

– Это не Оз-мора. Это… – лихорадочно забормотал Мина.

– Конечно, не Оз-мора, – согласилась хозяйка покоев. – Но разве не на этот же мотив вы восхваляете Ведь-аву?

– Да… да…