Зверь из бездны

– Хвала тебе, мой Князь, Владыка неповинующихся, – провозгласил он торжественным, но чуть дрожащим голосом. – Ты – радость и вожделение жизни, которых люди всегда искали! Мы не раз приносили кровавые жертвы во славу твою. Но до сих пор это были мелкие твари, мучения которых – лишь пролог в великом таинстве Порока и Зла! Теперь пришла пора воздать Тебе телом нашим и кровью нашей! Помните, вы, которые здесь собрались: ничто не прекрасно, кроме человека, но самое прекрасное – это женщина! Сегодня великий день! Мы впервые приносим тебе, о, Владыка мира сего, самое прекрасное, что у нас есть. Прими же благосклонно жертву нашу. Пусть будут экстаз и тьма! Пусть будут хаос и смех! Ave Satan!

– Ave Satan! – попугайным эхом повторила за своим вожаком явно передриставшаяся паства.

В руке у Козлюка непонятно откуда материализовался нож. Он чуть приподнял его над алтарем, нацелив прямо в левый сосок беззащитного и прекрасного тела.

Глава 5

Писающий Ленин

К грешникам является ангел мести, легко преодолевает все уготованные ему искушения и побеждает зло с изяществом благородного шевалье Д’Артаньяна.

Кривое лезвие самодельного кинжала подрагивало в дюжине сантиметров от темного, словно запекшаяся кровь, соска жертвы. Короткие пальцы Козлюка с почти исчезающими под кожей ногтями, сжимавшие грубо обтесанную деревянную рукоятку, вцепились в нее сильнее, готовясь нанести удар.

– Тебе, о, великий Сатана, предаю я эту заблудшую душу! – торжественно провозгласил он.

– Эй, Козлюк, штаны надень, сволочь ты эдакая! – прозвучал из мрака звонкий насмешливый голос.

Голозадый жрец дернулся назад. Руки его задрожали, клинок выпал и покатился, звеня, по плитам пола. Козлюк зашарил глазами по стенам подземелья, ища того дерзкого, кто осмелился его окликнуть. Но Артем не спешил выходить из тени и ждал, что случится дальше.

– А ты что за хрен с бугра? – осведомился Козлюк, так и не обнаружив наглеца, прервавшего обряд на самом волнительном месте. Девушка лежала на камне, закатив глаза, и не шевелилась – возможно, Козлюк ее опоил чем-то.

– Я – ангел мщения, спустившийся на днище Злых Щелей нижнего Ада, чтобы воздать тебе за грехи твои, Козлюк, – значительно проговорил Казарин. В школе он любил литературу, и «Божественную комедию» Данте осилил классе в восьмом, кажется. Не все еще забылось.

– А почему тогда ты прячешься в темноте, небесный ангел? – подозрительно поинтересовался Козлюк. – Выйди на свет, расправь свои крылушки-то, не тушуйся!

«Крылушки» сразу напомнили Артему жирного борова с голосом Робертино Лоретти и несколько сбили его с понталыку. Он не сразу нашелся, что ответить.

– Мне и здесь неплохо, – вымолвил он наконец. – Сам пойди сюда, покалякаем за жизнь твою никчемушную. Глядишь, и отпущу тебе грешки твои прегнусные, ежели будешь хорошо вести себя, гнида ты лобковая!

– Какой странный ангел, – саркастически бормотнул Козлюк. – Крылья небось у маклаков на фарцовке подрезал?

– А вот и нет, Козлюк ты вонючий, крылья мои самые что ни на есть всамделишные. Выданы они мне советским нашим народом, вместе с обязанностью защищать социалистическую законность, в том же ведомстве, что и тебе, мерзюк. А ты позоришь их тут, говном пачкаешь, слякоть смердючая! – громко сказал Артем и шагнул из тени.

Сатироподобная морда Козлюка вытянулась, но он быстро совладал с собой и изобразил ехидное радушие:

– Артемка, вот так встреча! Уж кого-кого, а тебя никак не ожидал увидеть! Но рад, рад… Несмотря на то что ты ругаешься такими нехорошим словами – рад. Проходи, мы радуемся любому, кто пришел к нам!

Хотя рожа Козлюка нарочито лучилась радушием, хитрожопые глазки его бегали и все время косили куда-то в сторону.

– Нет уж, спасибо, Козлюк, я как-нибудь в сторонке перетопчусь, – не менее ехидно отвечал Казарин. – Посмотрю, покнокаю, как ты тут с молодежью работаешь, воспитываешь ее в верности заветам ленинским.