Зверь-из-Ущелья

– Я никуда не поеду!

В крови взыграло врождённое упрямство. А лестриец пусть думает, что угодно!

– Я тебя не спрашиваю, – и подтянул стремена – как раз под мою ногу.

– Не смотри на меня, как на маленькую девочку, Реннейр. Я сама отвечаю за свои поступки.

– О, поверь, я смотрю на тебя, не как на маленькую девочку, а как на вполне себе зрелую женщину.

Мне показалось, или он сказал это со злостью? С каким-то отчаяньем дёрнул ремешок на седле и шумно выдохнул.

– Считай, что я о тебе забочусь. Это для твоего же блага.

– Почему каждый считает, что знает лучше, что для моего блага, а что нет?

Ещё один учитель жизни на мою голову! Разве это справедливо?

Я завертелась, думая, как безболезненно соскользнуть с лошади, но вместо этого лишь потеряла ботинок. Реннейр вздохнул так, будто я и впрямь была непослушным ребёнком, наклонился за ним и другой рукой взял меня за лодыжку – обуть.

– Признаться, я даже немного растерялся, когда тебя увидел, – от твёрдых мужских пальцев под кожей разбежались мелкие молнии – это было неожиданно, почти больно, но так… хорошо. Злость и обида улетучились вмиг, будто ветер слизал.

Мы столкнулись взглядами. Мой – удивлённый, и его – стальной, непоколебимый.

– Пора это заканчивать. Ты не должна так рисковать, Мона. А если бы я тебя не встретил? Тебя могли обидеть, люди здесь не самые добрые, – продолжил твёрдо, а потом вдруг тёмные брови взлетели на лоб: – У тебя кровь? – голос стал глуше, и подушечка большого пальца проскользила по косточке, пачкаясь алым. – Откуда?

И снова провёл по коже, рядом, чтобы не тревожить ранку. В отличие от голоса, прикосновение было таким бережным, ласковым. Хотелось, чтобы он не останавливался.

– Натёрла… наверное… – во рту пересохло, и я смочила губы языком. А Ренн вдруг нахмурился и почему-то отвёл глаза.

– Болит?

У меня никто никогда не интересовался, болят ли ноги от многочасовых блужданий по горным тропам, а он спросил. И от этого простого проявления заботы внутри стало тепло.

– Нет… совсем нет. Ни капли.

Не говоря ни слова, Реннейр снял с пояса флягу. Вода обожгла лодыжку, но я даже не поморщилась.

– Спасибо, – и наклонилась, чтобы коснуться руки, которой он всё ещё удерживал мою стопу.

Волосы водопадом соскользнули вниз – к его лицу. Погладили щёку. А Ренн вдруг на миг опустил веки, будто это могло показаться ему приятным.

– Я не хочу уходить так быстро, – произнесла умоляющим шёпотом, когда наваждение развеялось, а на лицо лестрийца вернулось прежнее непреклонное выражение. – Я давно мечтала спуститься на равнину. Я ещё не всё видела. Ну пожа-алуйста. Не будь таким злым, Ренн. Я никому не помешаю, – и пробубнила себе под нос: – Вообще-то я не к тебе пришла, не тебе меня и гнать.

Он посмотрел на меня, сузив глаза.

Раскусил. Как пить дать, раскусил!

– Что ты планировала увидеть на этом празднике, святая простота? Скоро здесь может развернуться зрелище, не предназначенное для невинных девичьих глаз.

– Так мы можем уехать отсюда! У нас и лошадь как раз имеется, – я похлопала чалую красавицу по крупу, на что она отозвалась недовольным фырканьем.

Сражённый моей наглостью, Ренн приподнял бровь, а потом вдруг усмехнулся.

– Ты ведь не хочешь прогонять меня. Верно?

Ну же, лестриец, отвечай! Ты только с виду суровый. Лучше погляди, какая красота кругом, какой вечер, и воздух полнится дурманным ароматом цветов. Пить бы его жадными глотками, только одной грустно. И пусто.

– Если бы ты и правда собирался выдворить меня обратно, ты бы со мной не церемонился. Не убеждал, не… – в горле мгновенно стало сухо. – ... не гладил мою ногу. Ты ведь хочешь, чтобы я осталась.

Он не отвечал, только пальцы по-прежнему обжигали кожу.

– Какая же ты....

– Упрямая? – спросила, чувствуя, что лёд его тает.

– Ага, – он усмехнулся и взглянул на меня снизу вверх.

– Как горная коза?

– Хуже, Рамона. Намного хуже!

Глава 28.

Она смотрела на меня лучистыми янтарными глазами и улыбалась – робко, будто боялась, что я и правда её прогоню. А я бы сделал это. Собирался. Решимости было, хоть отбавляй! Когда я увидел вместо молодого парнишки Каменную жрицу, у меня даже язык прилип к нёбу и бросило в пот. Проклятая магия искателей, чтоб её! А потом на смену удивлению пришла жгучая тревога.

Куда она полезла? Вот неугомонная упрямица!

И я злился – на её присутствие, на свою нерешительность, на те дурацкие сны, что являлись под покровом ночи. Злился, пока не увидел эту проклятую ранку на нежной девичьей лодыжке, и что-то дрогнуло внутри.

Такая чистая, доверчивая, неиспорченная. И нежное касание, и запах её волос – медовый с лёгкой горчинкой – ударили прямо в сердце. Как стрелой. Насквозь. Разорвали сердце на кровоточащие ошмётки и бросили подыхать в муках.

– Что мне с тобой делать?

Она пожала плечами.

– Смириться.

Н-да, дожил. Зверем-из-Ущелья собралась командовать девица! Что ж, пока не поздно, надо брать всё в свои руки. Уверен, Рамона потом мне спасибо скажет, что не дал ей натворить глупостей. Только вот от мысли, что придётся отправить её обратно в горы, стало паршиво.