Зверь в чаще леса (СИ)

— Но я вернусь, — Чарльз тепло улыбнулся и обхватил лицо Эрика руками, а затем наклонился и коротко поцеловал его, стараясь, чтобы его ликование от возможности вернуться домой не было до неприличия очевидным. — Я всего на день. А ночью встретишь меня у леса, — пообещал Чарльз, взволнованно выбираясь из постели, поправил свои легкие штаны и покосился на Эрика, смущенно улыбнувшись. Он, и правда, потерял счет дням, ведь все последнее время он проводил с Эриком и даже спал теперь только в его постели. И, пусть ласки и заканчивались лишь на легких прикосновениях и поцелуях, не переходя границ, Чарльз таял и сходил с ума и от этого. Достаточно было просто лежать полуобнаженным рядом с нагим Эриком и медленно целовать его, поглаживать шерсть на его бедрах, млеть от его прикосновений. Большего Чарльз не позволял ни себе, ни Эрику, каждый раз, с опаской глядя на бинты, боясь, что если Зверь напряжется, то лишится чувств, а раны его снова откроются. Чарльз не хотел, чтобы по его вине Эрик истек кровью до полусмерти… Опять.

Юноша принялся собираться, чувствуя, как взволнованно бьется его сердце.

Все из-за Эрика? Он правда забыл?

Как же так? Как он мог забыть об этом? Когда он перестал считать дни до своей заветной свободы? Ведь с первого дня своего заточения это было единственным, что помогало ему жить. А теперь…

Ох, он знал, что изменилось.

Чарльз крутанулся на месте, застегивая чистую белоснежную рубашку, и снова поправил штаны, лучезарно улыбнулся Эрику, который, словно грациозный олень, лежал в их огромной кровати, слегка приподнявшись, чтобы наблюдать за своим человеком. Его рога сейчас казались меньше, чем в день их первой встречи, но теперь Чарльз видел в них не угрозу, а странный символ силы и гарантию того, что рядом с Эриком он был полностью защищен. Его не пугали и вытянутые животные ноги, покрытые рыжеватой шерстью, которая тянулась до самого пояса, а затем растворялась, врезаясь в обнаженное человеческое тело. Ксавьер скользнул взглядом по рельефному сильному животу Эрика, наполовину скрытому перевязкой, и прикусил губу, борясь с желанием провести по нему рукой, потому что знал, что у него еще будет время, чтобы это сделать.

— И я принесу чая. Совсем другие сорта, тебе обязательно понравится. А лучше вина. Ох, думаю, тебе придется помочь мне, потому что я подготовлю целую телегу того, что нам может понадобиться. И захвачу вещи из своего дома. А Рейвен! Ох, Эрик, я бы так хотел тебя с ней познакомить. Но боюсь, она не сразу будет к этому готова, но со временем…

— Ты не должен никого приводить сюда, — строго приказал Эрик, и все его печальное настроение словно рукой сняло. Чарльз даже вздрогнул, да так, что едва не упал, пока натягивал повседневные штаны.

— Но… Ей так будет проще, если она узнает тебя…

— Ты никого не приведешь сюда! — повторил Эрик и вскочил с кровати, в одно мгновение оказался возле Чарльза, заслонив его своим огромным телом от света огня в камине, накрывая его серой рогатой тенью. Юноша испуганно сглотнул и нервно кивнул, и это словно успокоило Зверя. — Я не желаю видеть или говорить с кем-то, кроме тебя, — уже мягче произнес Зверь и провел тыльной стороной когтистой руки по мягкой щеке своего человека. Это помогло, хотя Чарльз все еще чувствовал инстинктивное напряжение от вспышки страха. А ведь он только начал забываться рядом с Эриком… — Если ты вернешься в деревню, то не сможешь так просто вернуться ко мне. Ты уважаемый человек там. Увидев тебя спустя столько времени, они тебя не отпустят, да и сам ты не захочешь возвращаться, — Эрик тихо вздохнул и ласково провел пальцем по мягкой нижней губе Чарльза, борясь с желанием снова его поцеловать.

— И оставить тебя здесь снова одного? — Чарльз улыбнулся, и в глазах его появился игривый блеск, хотя исчез он так быстро, что Эрик решил, что ему это только показалось. — Я возьму тот темный плащ, проберусь домой и не стану показываться на глаза остальным. Они не так важны, — Чарльз внезапно покраснел и отвел взгляд.

Он никогда не чувствовал подобного и сам не понимал, как страх и ненависть вперемешку с болью могли превратиться в столь теплое и нежное чувство. Но в руках Эрика он чувствовал силу, которая могла как уничтожить его, так и защитить от всего мира, а в его глазах виднелось то же болезненное одиночество, что испытывал сам Чарльз, боясь признаться самому себе в своих желаниях. Но эти чувства и запреты были в его старом мире. А в логове Эрика, под покровом изогнутых ветвей и холодного камня, он мог быть собой. Он мог смотреть на мужчину, который сочетал в себе животную силу (в самом что ни на есть прямом смысле) вместе с умом и властностью. Он боялся оказаться в его немилости, но знал, что и сам может управлять им, стоило лишь прикоснуться… Это была не игра. Слишком опасно и нереально. Чарльз определенно не был готов лишиться этого странного, похожего на сон мира, где были и кошмары, и самые страстные фантазии разом.

***