Зверь в чаще леса (СИ)

Леншерр чувствовал его дрожь и боль и хотел забрать ее всю до капли, готов был замереть так навеки, лишь бы не причинять боли, целовал, ласкал и вылизывал Чарльза, пока тот наконец-то сам не потянулся к нему за поцелуем и не начал двигаться. Но стоило ему только приподняться, как Эрик впился тонкими пальцами в его бедра, удерживая его в таком положении, наполовину соскользнувшим с его члена, и дальше стал двигаться сам. Плавно и аккуратно, не проникая в Чарльза на всю длину, боясь, что юноша просто не выдержит. Он и так дрожал в его руках, а его глаза были полны боли и наслаждения. От напряжения заныли раны, и Эрик ощутил, как по его телу вновь потекла кровь. Чарльз тоже заметил это и испуганно посмотрел на новую рану Зверя, но тот только фыркнул и крепко поцеловал своего человека, не собираясь останавливаться.

Эрик слегка изменил угол движения и почувствовал, как Чарльз вздрогнул, а его стон зазвенел в чутких ушах Зверя, и он не выдержал, прижался к обнаженному горлу Чарльза, стал двигаться только так, снова и снова задевая чувствительную точку, ощущая, как с новой волной наслаждения Чарльз все легче принимал его и начал двигаться глубже, не слыша, что и из его груди вырываются хриплые стоны.

— Я выдержу, — простонал Чарльз, царапая ногтями спину Эрика, и едва не ударился лицом о его рог, а спустя мгновение, Эрик бросил на него неуверенный взгляд, но увидел только возбужденное на грани оргазма лицо юноши.

Эрик подхватил его под ягодицы и приподнял, чтобы Чарльз смог выпрямить ноги, уперся пятками в кровать позади Зверя, чувствуя напряжение в мышцах, но Эрик крепко держал его. Одним резким движением он насадил Чарльза на свой член до самого основания, прижимаясь так плотно, что Чарльз ощутил, как член упирается в его живот изнутри, а к ягодицам липнет влажная шерсть Зверя. Эрик резко опускал и поднимал его, полностью управляя каждым движением, заполняя Чарльза целиком с каждым рывком, который отдавался влажным хлюпаньем, и хватило всего пары минут, чтобы Чарльза накрыло волной оргазма, он застонал и вцепился в Эрика, выгибаясь в его руках, чувствуя, как тот все еще двигается в нем, а затем изнутри его обдало влажным теплом, и Эрик зарычал, сжимая Чарльза в объятиях, рухнул с ним в постель, перекатил юношу на спину, укрывая его собой, но не придавливая своим весом.

Чарльз не мог отдышаться, ноги дрожали от перенапряжения, и он ощутив, как медленно выскальзывает из него огромный член Эрика, тихо охнул. Зад пульсировал, но боль не была острой, а после оргазма тело разомлело до того, что Чарльзу казалось, что он просто потеряет сознание, но вместо этого с восхищением смотрел в зеленые глаза Эрика, пытаясь передать все, что кипело у него на душе. Зверь только улыбнулся, и издал странный звук, отдаленно похожий на мурчание, и припал к губам Чарльза, нежно целуя его, а затем прошептал ему на ухо:

— Отдохни, мышонок.

И, словно его голос обладал какой-то волшебной силой, Чарльз закрыл глаза и, прижавшись к Эрику, провалился в сон, забыв о погоне и гневной толпе жителей, слыша только дыхание Эрика и стук его огромного сердца.

***

Азазель стоял возле логова Эрика, будучи единственным, кто так и не зашел внутрь. Он предпочитал стоять на ветру, задыхаясь от снега, бьющего в лицо, чем смотреть на то, как разносят дом того, кто когда-то был его другом. Он надеялся только на то, что Эрик успеет прийти в себя и скрыться в лесу… но даже если ему удастся избежать смерти, что с ним будет дальше? Возвращаться сюда — слишком опасно, покинуть леса не получится, а Азазель не сможет вечно водить за нос королевских охотников, которых сам же сюда и привел.

Это буквально убивало его, и он бы отдал все, чтобы этого не делать. Убеждал себя в том, что хотя бы на тот момент считал, что поступает верно. Ради Рейвен. Чтобы успокоить ее страхи. Ведь он и сам верил, что Эрик истязал ее брата и напал на город. Лишь увидев Зверя, Азазель понял, что тот изменился… но помогать ему уже было слишком поздно.

***

Чарльз спал очень тихо, дыша так кротко, что в какой-то момент Эрик испугался, что тот вовсе перестал дышать и резко приподнялся на локте. От его движения Чарльз повернулся во сне, и у Эрика отлегло от сердца. Он выдохнул и погладил Чарльза по волосам, склонившись над ним, чтобы поцеловать в лоб, еще только смутно ощущая, что что-то не так.

Все ощущения казались такими легкими и воздушными, словно Эрик больше ничего не весил, а нервы не были натянуты, словно струны. Он коснулся пальцами щеки Чарльза и так и замер, глядя на собственную руку…

На ней больше не было черных когтей, а пальцы стали обычными, человеческими.

Леншерр резко сел в кровати, случайно задев локтем что-то твердое, и с ужасом понял, что на кровати лежал огромный окровавленный рог, который, казалось, с мясом вырвали из головы живого существа. Он потянул руки к своей голове и коснулся воздуха. Медленно, неуверенно попытался найти свои рога и уши, но их не было.