Зверь в чаще леса (СИ)

— Я не могу жить вне этого леса. Это часть проклятья. И я уже потерял слишком много сил. Так позволь мне просто отдохнуть.

Чарльз с ужасом смотрел на то, как Эрик устало рухнул на кровать, и сердце его сжалось от боли. Пусть он и не говорил этого вслух, но Чарльз понял, что Леншерр прощается с ним. Навсегда.

Он чувствовал себя загнанным в угол и не знал, что делать, а от осознания того, что, стоит стихнуть метели, и он больше никогда не увидит Эрика ни живым, ни мертвым, холодело все тело. Он нервно прикусил губу и моргнул, сдерживая предательскую влагу, горящую на глазах, а затем решительно выдохнул и расстегнул свой плащ.

— Эрик, — тихо позвал он Зверя, боясь, что если он уснет, то может не проснуться. — Эрик, — снова позвал он его и коснулся лица Зверя, наклонился к нему и бережно поцеловал. — Я не хочу с тобой прощаться. Не так.

Леншерр удивленно посмотрел на него и снова приподнялся на локтях, а Чарльз бережно коснулся новой раны на теле своего Зверя. Когда они с Азазелем доставали Эрика из клетки, рана медленно кровоточила; теперь, когда они оказались в лесу, кровотечение остановилось, но Чарльз все равно волновался, что излишняя нагрузка навредит Эрику.

— Мне лучше. Я намного крепче, чем кажусь, — пояснил Леншерр и накрыл своей рукой ладонь Чарльза, не сразу поняв, что его пальцы и ладонь выглядят так… по-человечески.

— Если это последний день, когда мы будем вместе… — тихо произнес Чарльз и сжал руку Эрика, порывисто наклонился и поцеловал его, слыша лишь стук своего взволнованного сердца и готовый остановиться, если только тот его попросит.

Дыхание сбилось, а от порывистого и настойчивого поцелуя Чарльза Эрик на мгновение растерялся, а затем потянул своего мышонка к себе ближе, и тот послушно оседлал его бедра, отчего все мышцы внизу живота стянулись в тугой комок. Кровь пульсировала в венах, загоралась под кожей, и Эрик вцепился в Чарльза, сжимая в кулаке его обрезанные волосы.

Ветер за окном протяжно завыл, и Чарльзу почудилось, словно в нем послышались чьи-то отдаленные голоса. Он встрепенулся и покосился на окно.

— Там никого нет. Я бы услышал, — успокоил его Эрик и провел ладонью по тонкой шее юноши. Совсем недавно он не верил, что Чарльз вновь вернется к нему, а теперь не понимал, как он мог ему не доверять.

— Да. Ты прав, — кивнул юноша, но Эрик чувствовал его напряжение, и отчего-то захотелось встать перед ним, заградить ото всего мира, защитить от его же собственных страхов и волнения. Чарльз посмотрел на него с легким смущением, и на этот раз Эрик сам потянулся к нему, чтобы поцеловать.

В последний раз. Но он и не мечтал об этом. Еще раз побыть с ним, насладиться его близостью. Еще один раз заснуть рядом, прежде чем отпустить навсегда.

Чарльз поерзал на его бедрах, устраиваясь поудобнее, чувствуя, как тепло растекается по всему телу, а грубая щетина трется о его кожу, потянул руку и ухватился за витой рог Эрика, чувствуя, как от одного только этого ощущения тело наполняет возбуждение, от которого хотелось стонать в голос. Но он все еще был тих и старался ни о чем не думать, и, когда Эрик начал вылизывать его шею и впился сильными пальцами в его округлый зад, Чарльз только подался ему навстречу, чувствуя, как все тверже становится его собственный член и как восхитительно упирается в него Эрик, распаляясь все сильнее с каждым прикосновением.

Они делали подобное прежде. Чарльз наслаждался, когда Эрик вот так же вылизывал и ласкал его, но затем обязательно следовал новый приступ боли, и юноша боялся продолжать. Вот и сейчас он гладил шею и плечи Эрика одной рукой, а второй до дрожи в пальцах впился в рог и ждал, когда Леншерр вновь почувствует боль, но ничего подобного не происходило. Вместо этого Зверь поднял на него вопросительный потемневший взгляд и начал осторожно расстегивать рубашку Ксавьера, все время словно ожидая, когда юноша его остановит. Но вместо этого Чарльз прогнулся в спине, прижимаясь ближе к полуобнаженному телу лесного Зверя, и сам начал поспешно избавляться от одежды, не глядя, отбросил ее на кровать, а Эрик только усмехнулся.

— Ты забавный, когда суетишься, — произнес он хрипло, и Чарльз уже хотел возмутиться, но Эрик прижался губами к его обнаженному, усыпанному веснушками плечу и, слегка царапая кожу короткими когтями, провел рукой от груди до напряженного живота, нервно вздохнул, уткнувшись в шею Чарльза. Юноша вздрогнул, ощутив, как в его зад упирается огромный твердый член. Тело взволнованно напряглось, и Чарльз нервно сглотнул, окончательно принимая для себя это решение, а затем прижался губами к растрепанным волосам Эрика.

— Я хочу этого… — прошептал юноша, надеясь, что вой ветра не заглушит его слова. — Если это последний раз, когда мы вместе…

Эрик хмыкнул, вновь ощутив, как юноша тянет его за рога, заставляя поднять голову, и чувствовал себя словно в бреду. Только разгоряченное слабеющее тело и приятная тяжесть Чарльза давали ему уверенность в том, что он все еще не лишился чувств. Он было приоткрыл рот, желая что-то сказать, но юноша перебил его новым поцелуем.