Зверь в тебе

– Тогда это очень многое объясняет, спасибо. А как быть со мной? Я просто юный и ничего еще не умею?

Он выжидательно посмотрел на пожилого мужчину, и тот не замедлил с ответом:

– Не совсем. Ты сегодня замечательно перекинулся сам.

– Так ты же мне помогал!

– Сейчас – да, но вышел ты на улицу уже зверем, а значит, перекинулся сам, без чьей-либо помощи.

– Но я точно помню, что у меня была частичная трансформация: только глаза и руки!

Дядя Петя промолчал, дожевывая остатки «сиротского» бутерброда.

– Подожди, ты на что-то намекаешь? – не сдавался Борис. – На что? Меня недавно укусил оборотень, а я даже не помню этого? Что-то в последнее время я очень многого не помню – может, мне лечиться?

Окончание фразы он почти прокричал. Страх снова закрался в его сердце, хотя он не мог бы сказать точно, чего боится. Да и вообще, чего уже теперь бояться-то? Но ведь боялся!

– Борис, не паникуй, – спокойно и уверенно сказал старший оборотень. – Я ни на что не намекаю, ты уже сам всё знаешь и до всего додумался, просто боишься признаться себе в том, как обстоят дела. Я ничего не буду говорить, это ни к чему. Признайся себе в том, кто ты есть, и спокойно живи дальше. Спокойно, слышишь? Сородичи тебя не оставят одного, тут можешь быть уверен.

Парень-сопровождающий, добравшийся всё-таки до мяса с сыром, утвердительно кивнул, не переставая жевать. Как ни странно, именно этот простой и совершенно обычный жест убедил Бориса лучше, чем все сказанные дядей Петей слова. Он подумал, что парень, с которым они так и не удосужились познакомиться, похоже, слышал такие разговоры не раз и не два в своей жизни. Это было для него привычной рутиной, не вызывавшей в нем даже намека на эмоцию, а раз так, зачем ему-то переживать? Его сегодня встретили (а где-то глубоко в душе он подозревал, что не встретили, а выследили), проводили до дома, помогли сменить форму, а теперь ведут с ним беседы. Наверное, ему и правда нужно успокоиться и послушать то, о чем ему рассказывают, а еще – подумать своей умной головой и сложить два и два, не зря, наверное, дядя Петя настаивает, что он уже и сам всё понял.

А что он мог понять? Надо подумать не спеша, не пороть горячку. Раз он смог перекинуться сегодня ночью сам, – а вероятнее всего, такое уже было, об этом говорят его сны, которые, как он начинал подозревать, и не сны вовсе, а воспоминания, – то и раньше мог перекидываться без посторонней помощи. То есть он не новичок и не «юный» оборотень. Слабым или раненым он сейчас тоже не является, и это не может не радовать. Учитывая это, он может быть только урожденным – но как? Разве были оборотнями его родители? Нет, вряд ли. По крайней мере, ничего такого он не помнит.

Не помнит?? Может быть, именно в этом нужно искать разгадку? Если принять во внимание, что потерянные воспоминания того времени, когда погиб отец, так к нему и не вернулись, можно сделать вывод, что именно там есть что-то важное. Но что? Ведь никто из врачей, к которым возила его в свое время мама, не смог ничем ему помочь…

Борис вдруг заметил, что в кухне стоит тишина, и два его непрошенных гостя с интересом смотрят на него. Он кашлянул и потянулся еще за куском сыра, но успел считать с лица дяди Пети удовлетворение. Похоже, тот был уверен, что мысли Бориса идут в правильном направлении. Может, он умеет их читать? Да нет, вряд ли.

– Что еще ты можешь рассказать мне прямо сейчас, а не когда-то потом? – спросил Коваленко. – Что мне нужно знать?

Дядя Петя замялся. Борису было непонятно, что именно так смутило старшего оборотня. По идее, как он это понимал, любому новичку, к числу которых он пока что причислял и себя, должны бы организовать некий ликбез. Ему же пока что доставались одни полунамеки, недомолвки и выразительные взгляды.

Наконец пожилой мужчина соизволил снизойти до ответа.

– Еще тебе очень важно помнить, что после каждой смены облика тебе обязательно нужна животная пища – если, конечно, ты в звериной ипостаси не поохотился.

Борис замер. Поохотился… Вспомнились сны про женщину в крови, ее запах и его восприятие ее страха. Опять замутило. Он всё-таки поохотился на неё или нет??? Он сглотнул и отложил надкушенный сыр. Оборотень заметил это движение и, видимо, изменившееся выражение его лица тоже, потому что спросил:

– Ты уже охотился на кого-то?

– Я… не знаю… – выдавил из себя Борис.

– Не помнишь?

Он кивнул.

– А есть косвенные признаки того, что охота была?

– Только сны. И запахи из этих снов в реальности. – Он замолчал, переводя дух. – Я подозреваю, что это не просто сны, а воспоминания. По крайней мере, частично.

Гости переглянулись вопросительно, словно безмолвно договариваясь о чем-то, потом синхронно кивнули.

– А что ты сделаешь, если выяснится, что ты действительно охотился на человека? – осторожно спросил дядя Петя.