Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

На синюю поверхность океана, щедро усыпанного волнами с барашками. Большой туристический лайнер. Белый, сверкающий. Множество палуб. Много людей. Целая неделя плавания. Аниматоры выбиваются из сил, чтобы никто не скучал – поют, пляшут, показывают фокусы, устраивают театральные представления, конкурсы и лотереи. Кира совсем малютка. Маленький прыгучий котёнок, с постоянно восторженным и удивлённым выражением лица и детячьим светлым пухом. Непоседа и егоза с пушистой пальмой на голове. Как и всегда все от неё в восторге. Она уже со всеми перезнакомилась, всюду залезла, во всём поучаствовала. Дала поварам совет как готовить суп, скорректировала курс корабля, сидя на коленях у капитана. Кира всегда всем нравилась. Пятеро братьев тоже где-то тут, рассыпались по палубе, как горох. Только двое из них родные – одинаковые с лица, с темно–шоколадной гладкой шерстью бенгалы, важные как породистые индюки. Остальные дети кузены. Она не помнит ни одного имени. Помнит только, что была в семье ни на кого не похожа. Хотя мама говорила, что характером она была в отца.

Папа. Волевой львиный подбородок, зелёные глаза, густая длинная рыжая шерсть. Большой и сильный рыжий кот. Она помнила ,что всегда была уверена, будто он на самом деле лев. С утонченной элегантной мамой–ориенталкой они были отличной парой. Красивые и влюбленные.

Они счастливы. Они танцуют на палубе под открытым небом и никого вокруг себя не замечают. Из всех детей Кира единственный гуманоид. Голубовато–сизая шерсть обещает быть гладкой и мелкой, в семейном кругу ее все время опускают на четыре лапы. Она терпит, хотя прямо ей было ходить удобнее. Неуёмное любопытство и совершенно иной образ мышления. Она ни на кого в своей семье не похожа. Но это её не волнует – она слишком мала. Мир удивителен и добр, родители её любят, а всё остальное не важно. Она счастлива. Это было счастливое время. Пожалуй, это и было то основное, а возможно и единственное, счастливое воспоминание из детства. Воспоминание ДО.

ЭТО случилось через час. Или через день – просто потом. Она не помнит как. Она помнит обрывки, клочки, вспышки. Вот солнце светит всё также ясно, вода за бортом плещется также спокойно и размеренно. Но на палубе все лежат, словно уснули. И на других палубах тоже. Каким-то образом она знает, что в рубке капитан откинулся на кресле и смотрит неживыми глазами в потолок, на сцене распластаны артисты. Она знает и чувствует, что на корабле больше нет ни единой души, кроме неё. Живой

души. И тем не менее она здесь не одна. Прямо над ней возвышается оно. Это нависает над маленькой девочкой, всё растёт и растёт, ширится, жадно глядя на вожделенный десерт. Чёрное дымчатое нечто. Оно голодно. Его голод неутолим, хоть оно уже и сожрало души всех, кто был на корабле, но всё равно снедаемо жутким голодом. И оно уверенно, что только получив её, наконец, обретёт сытость и покой. Оно пришло, чтобы смаковать её, насытиться её жизнью. Она просто стоит перед растущей чёрной глыбой и безразлично смотрит. Ей не страшно. Немного противно. Последнее, что она помнит, это как её посетила какая-то догадка, какое-то понимание, объясняющее всё. Такое чувство, что она нашла ответ на загадку и выиграла в викторине. Она улыбается, радостно и уверенно протягивает руки к глыбе, чтобы взять приз…

Она вздрогнула и открыла глаза. Печка уже порядочно нагрела салон и кошка не заметила, как уснула. Огоньки теперь мелькали прямо под днищем. Они снизились и пролетали над жилыми кварталами безликого поселения. Этот сон ей не снился уже очень давно. После того воспоминания в её памяти зиял обширный провал – следующее, что она помнила, было уже о вполне осознанном, озлобленном, одиноком косматом подростке, с пеной у рта доказывающем глупому преподу по биологии свою правоту перед классом. Воспоминание ПОСЛЕ. Она совсем не помнила, как её обнаружили на корабле. Как она попала сначала в один приют. Как потом оказалась на попечении Северного Зеленого Дома. Не помнила того процесса, как она из любопытного открытого ребёнка превратилась в серьёзную, замкнутую, целеустремлённую и язвительную до безобразия хищницу-одиночку, самозабвенно нырнувшую в науку. Что её сделало такой? Какие события? Но заботливая память просто стёрла эти данные из её мозгового компьютера, видимо, за их чересчур тяжёлой насыщенностью. Она всё вытеснила.

Однако то, что произошло сегодня, было прямым свидетельством того, что забыть – это лишь отсрочка, которая не решает вопрос, а только игнорирует его. Столько лет прошло, и она вновь увидела эту тень. Эту миниатюрную копию той, прошлой. Эту мерзкую тварь, которая появилась из маэстро. То же чёрное мутное существо, тот же жадный голодный взгляд. И ей опять не было страшно. Даже сейчас, когда она видела, что оно может сделать с живой плотью – не было страшно. По-прежнему она была твёрдо уверена, что её это коснуться не может, что для неё эта дрянь не опасна.