Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

Вибрация усилилась – они летели у самой земли. Холодное сырое стекло стало неприятно стучать по виску. Впереди острыми шпилями ввысь тянулся знакомый силуэт многобашенного термитника КС, в котором располагался биотехнологический корпус. С удивлением она почувствовала, как холодная капля сорвалась с губы. Когда это она плакала в последний раз? Когда смотрела какой-то фильм? Когда резала лук? Как-то так.

«Нужно лечь в ванну и как следует пореветь. И всё пройдёт».

Решила она и окончательно выбросила на сегодня все мысли из головы.

*      *      *

Дверь распахнулась и в Палату быстрым шагом вошёл Касио. Дородная чёрная сиделка встрепенулась, отложила вязание и подскочила к койке больного.

– Привет, Нэнси. Как мы себя чувствуем?

Следом за Ангелом вошёл Марк Волфтейн. Ему пришлось нагибать голову и протискивать крылья в узкую, не приспособленную для существ его габаритов дверь.

– Стабильно, но пять минут назад начал вздрагивать. И глаза под веками ходят. Вы прямо как чувствуете, сэр.

– Ну почему же «как»?

Он на мгновение положил псу руку на лоб, прислушиваясь к ощущениям, посмотрел на часы и удовлетворённо кивнул. Стал выкладывать на столик какие-то препараты, добывая откуда-то из-за пазухи.

– Приглуши-ка, голубушка, свет и принеси мне два шприца единички и пустой раствор для капельницы.

– Вы думаете, проснется? – выразила недоверие негритянка, приглушая освещение до ночной лампадки. – Я конечно просто медсестра, но работаю много лет и…

В этот момент Фауст подлетел на койке, судорожно хватая воздух, словно вынырнул из-под воды. Бледно-синие глаза с красно–бурыми крапинками по всей радужке тут же заслезились, даже от того ничтожного света, что оставался в палате, но продолжали что-то бешено искать вокруг. Касио обхватил его за плечи, стараясь уложить обратно. В ответ на эту попытку умиротворить, Фауст сфокусировался на его лице, схватил ангела за грудки и сквозь сжатые зубы процедил: «Какая блядь меня так…!?»

– Шприцы, Нэнси, – совершенно спокойно напомнил ангел.

Испуганная женщина робко кивнула и выскочила в залитый неоновым сиянием коридор.

Волфтейн, до этого тихо стоявший у стены, изумлённо покачал головой и подошёл к кровати с другой стороны.

– Если честно, я тоже не верил.

Фауст наконец-то лёг. Дышал он с хрипами и присвистами, но сильно и часто.

– Как же, – неопределённо хмыкнул Касио. Быстро открыл маленькую жестяную коробку и надел на лицо пса полутёмные очки. Тот благодарно кивнул.

– Как ты, Фауст? – Волфтейн был здоровенным, крылатым, рогатым козлоногим диаболом, но в своей чуткости и доброте он мог дать фору многим святошам. Нэнси тем временем вернулась и выложила на столик все требуемые предметы.

– Грудь болит, – прохрипел он. – И голова. И ноги с руками. Что меня так шибануло?

– Мы не знаем. А ты сам не помнишь? – буркнул Марк.

– Множественные ушибы внутренних органов, внутреннее кровотечение, разрывы тканей, в том числе и легочной. Поэтому грудь болит. И ещё будет болеть какое-то время.

– А трубка цела? – настороженно спросил пес.

– Цела. Чудом. Такое ощущение, что ты с восьмого этажа упал.

Пёс с облегчением кивнул. Трофейную трубку он получил в одном из своих давнишних приключений. Много лет назад, когда он чуть не замерз в ледяных пустынях – воздух в его лёгких стал кристаллизоваться в лёд, – его спасли местные Йети. Они врастили ему в правое лёгкое длинную трубчатую ракушку, полную уникальных крио стойких микроорганизмов–симбионтов. Благодаря этой штуковине пёс не боялся теперь никаких морозов. А КС хоть и получила образец этих чудо–бактерий, но культивировать их в телах других Судей почему-то до сих пор не получалось. Так что этой своей модификацией он особенно дорожил.

– Я и упал. Долго я валялся?

– Четыре дня, – Ангел наполнил первый шприц какой-то ядерного розового цвета жидкостью. – А теперь расскажи дяде Марку всё, что помнишь, потому что потом я тебя усыплю ещё на неделю.

– Кас, бывало и хуже, не драматизируй.

– Согласен. Бывало. Но в этот раз всё по–особенному, – он вколол жидкость в вену, и пёс почувствовал, как по телу разлился горячий неприятный зуд. – Повторяю для глухих и убогих разумом, малыш: ты был в жилете. Внутри у тебя месиво такое, словно небоскрёбы играли тобой в бейсбол. Но снаружи ни одной царапины, кости и эндоскелетные хрящи целы. Если ты встанешь с койки раньше, чем через 10 суток… Впрочем, не встанешь, упрямое ты дитя, я тебя всё равно усыплю. Давай. Рассказывай, как всё было, пока не подействовало. Если будет где-то жечь скажешь.

– Кирин отчёт я уже получил, – сказал Волфтейн. – Что было внутри театра?

Фауст прикрыл глаза и сосредоточился.

– Это было что-то… Нечто…

– Материальное? Ты его трогал?

– Да. Я напал. Оно двигалось прямиком к подопечной. Глаз, ушей или чего-то ещё я не заметил – просто чёрная глыба вещества. Тёплая, плотная. На вкус как вода из-под крана, – Волфтейн наклонился поближе и ловил каждое слово. – Оно шарахнуло меня об стену и сбросило вниз с балкона. А потом прыгнуло сверху.

– Прыгнуло сверху?