– Вот что бывает, если не слушаться мамочку, – строго и звонко сказала Вероника. Остальные хранители библиотеки пристыженно переглядывались, постепенно обретая человеческий облик. – Нельзя недооценивать врага. Мой договор составлен максимально точно. И продуманно. В нём нет ненужных условий. И я гарантировала вам безопасность, при условии соблюдения моих требований! Свобода воли неприкосновенна, дети мои, я повторяла вам это неоднократно! И вот вам доказательство! – она со злостью указала на черное мокрое пятно, оставшееся от одной из их сестер. – Люди способны на все ради любви и ради свободы. Разве тонны прочитанных вами романов не достаточно, чтобы это уяснить?
Она устало потерла переносицу. В замке, казалось, воцарилась мертвая тишина.
– Ладно. Сделанного не воротишь. Пусть смерть Вальты будет нам всем уроком. Мы должны быть терпеливыми. Уведите вниз, с глаз моих, – кивнула она на Киру. – Проснется, будем торговаться, благо есть еще рычаги воздействия.
Близняшки Фкус послушно поклонились и унесли кошку куда-то вглубь замка. Вероника же опустилась на пол рядом с рыдающей Исмаэль и сдержанно похлопала ту по спине.
– Ну-ну. Поплачь, дорогая, поплачь, – вздохнула она. И тихо добавила, – Что-то от нашей «Прекрасной» вестей нет. Надеюсь хоть на том фронте без сюрпризов.
«Да! ДА-ДА-ДА! Отлично, девчонка, какая же ты умница! Отлично!»
От страха или отчаяния естественно не осталось и следа. Картина, показанная ему Леной, стала источником его воодушевления. Конечно же, все изображение быстро схлопнулось, и они вновь оказались на полу развороченной таверны. Только на этот раз не Страх и его жертва, а Смерть и его жертва. Даже если бы кошке не удалось выкрутиться сейчас, и он бы увидел, как ее огонь погас или исказился, ничего бы не изменилось. Он приготовился мстить. Внутренне, приговор всему здешнему поселению уже был вынесен и пес был готов к исполнению.
Бесформенная черная туша вздрогнула, когда разгневанный пес схватил ее за руку, которую она только что запустила в его душу, чтобы испить нектара ужаса. А ее глаза встретились с его – с черными пропастями, еще более глубокими, чем тот мир, из которого явился сам демон.
– Ты… так не бывает!
В ответ рык и хватка только усилились. Пес чувствовал, как темная его сторона берет верх, и сила наполняет его, начиная с точки в глубине живота, и до кончиков пальцев. Это было
– Что ты такое?… – прошелестела темная фигура. В ответ Фауст оскалился и сжал в полную силу руку твари, погруженную в его тело. Сейчас он ясно видел, как действовал монстр: демон проникал в энергетический слой и впивался в одну из эмоций, составлявших душу – в страх или ненависть, например… или заполнял собой пустоту души, как раскаленный чугун. Видимо, это и случилось с ним в Ганолвате, как не грустно было признавать. Но сейчас в Фаусте не было пустоты – он был целостен. Конечность демона разлетелась маслянистыми брызгами. Тварь взвыла и скорчилась. Пес быстро материализовал косу и нанес несколько широких рассекающих движений по телу Лены. Однако астральный клинок вновь был отражен полупрозрачным студенистым телом демона, не давая Судье добраться до человека внутри.