Звезда Гаада

Мерзавец, не смотря на растерянность и страх, продолжал прикидываться обычным животным, весьма натурально шипел, извивался, кусался, царапался и мяукал.

Часть 4.2

Когда Старейшина вырвал притворщика из моих рук, и я, и парень имели уже сотню, а то и триста-четыреста царапин. Вполне возможно, что ругательств хранитель припомнил в несколько раз больше чем я. Наконец, притворщика отобрали от меня и обняли так крепко, что он уже ни одной лапой дёрнуть не мог.

— Что ты к бедному зверю прицепилась?! — проорал Благ.

Кот попробовал шевельнуться, но не сумел, так что от отчаяния жалобно мяукнул.

— А что он… взял и нарочно нас сюда притащил!

— Камилл?! — парень недоумённо уставился на меня.

— А кто ж ещё? Он — хранитель, ещё и постарше тебя и, хотя не изначальный, но уж в силу своего возраста мог много чего узнать о…

— Какой ещё хранитель? — тиран жутко растерялся.

— Чернокрылый! — негодующе указала на притворщика, тот сердито зашипел от приближения моей руки.

Благ потрясённо молчал.

— Да он же — Камилл! Камилл Облезлые усы!

— Кто?! — парень сердито мотнул головой, — Тебе тут голову напекло, вот и несёшь всякий бред!

С досадой выкрикнула:

— Но Камилл сам мне сказал, что теперь он не мёртвый и не живой! Что хочет быть рядом со мной! Что следит за мной! И вот этот хранитель наконец-то рискнул приблизиться ко мне!

— Как он мог тебе это сказать, если давно помер?!

— Во сне! И был прав: Камилл теперь не человек, так что среди мёртвых или живых людей его нет!

Благ шумно вдохнул, выдохнул, мрачно посмотрел на меня — мне вдруг захотелось зарыться в землю и не высовываться — и неожиданно расхохотался. Смеялся он долго, громко, до слёз. Потом выпустил кота — тот пулей пролетел мимо меня и скрылся за дальней песчаной горой — и схватился за живот.

— Ох, как больно! Ты точно желаешь меня со свету жить! — парень устало огляделся, — Теперь ещё Камилла искать по всему этому злосчастному месту.

— Если он — не Камилл Облезлые усы, почему ж у них одно и то же имя? — до меня запоздало дошло, какую глупость сморозила.

— Одна вздорная девица взяла его с улицы, а он, дикий, испугался, когда его схватили. Долго прятался по углам, а когда она его нашла и хотела погладить, царапнул её руку. Эта девица обозлилась, швырнула в него чернильницей. Не попала, но осколки разбившейся бутылки поранили зверя. Да и чернилами его окатило. А потом эта чокнутая велела слугам схватить его, обрезать часть усов, выдрать шерсть…

— А ты в это время проходил мимо — и вступился?

Он кивнул. Звучит правдоподобно. Вот только от этих жестоких белокрылых я такого поступка не ожидала! Людей им не жалко, а кота спасли! А перед несчастным зверем мне стало уже очень совестно. Мало ему, бед, так ещё и сама его замучила.

— Взяли его к нам, — сердито добавил Благ, — Имя придумали.

— Но почему именно Камилл? За ощипанные бока и остатки усов?

Парень ответил уклончиво:

— А так… придумалось — и назвали, — и сразу же потребовал: — Верни моего кота!

— Как?

— Прикажи этому миру: похоже, он откликается на твои желания.

Если так, пусть мне станет видно беглеца!

Сильный порыв ветра сшиб нас с ног. Когда мы вскочили, обнаружили, что несколько песчаных холмов исчезло. Кот, ещё недавно прятавшийся за этими нагромождениями, выгнул спину и отчаянно шипел. Довели бедолагу!

— А теперь прикажи, чтобы выросло что-нибудь съедобное! — потребовал Благ, перемещаясь к Камиллу.

Зверь не сразу рискнул подойти к заботливому хозяину. Я же замечталась о клубнике, сливах, персиках. Из песка пробились ростки, потянулись к солнцу.

Прошло не более часа, как вокруг меня выросла роща из персиковых и сливовых растений. Пока они цвели, затем выращивали первые плоды, у их корней выросло, зацвело и заплодоносило множество земляничных кустов. Ничего себе, этот мир откликается на мои желания! Судя по тому, что тиран этого сам не сделал, он в этом мире может мало. Значит, мне особенно не навредит.

Первым делом мы с Благом набросились на еду. Похоже, он здесь давно уже слоняется. А кот прятался от меня за парнем, доверчиво жался к нему. Хранитель успевал не только нарвать гость ягод или слопать спелый плод, но ещё и заодно почесать за ухом у своего любимца. Раньше я этого зверя ни разу на Белой земле не видела, значит, он у них недавно поселился.

Слегка насытившись, я вспомнила о моём злосчастном друге, который и для белокрылых, и для чернокрылых стал теперь как кость поперёк горла. Так что дальше жевала без особого аппетита, обдумывая, как бы подкатить к вредному Старейшине, чтобы попробовать замолвить словечко за Тая. В конце концов, он раньше семь веков верно служил клану белых хранителей! Наконец решительно вдохнула, выдохнула и начала:

— Благ, ты ведь заботишься о восстановлении и поддержании Равновесия?

Он недоумённо покосился на меня, потом кивнул.

— И чем больше хранителей об этом заботится, тем лучше, так?

Кивок.

— К тому же, белым хранителям удобнее быть вместе, да?

— Пожалуй.

— Так почему бы тебе не простить Тайаелла, не спасти его, пока чёрные…

— Мне всё равно, что случится с этим предателем! — ответил Благ с яростью.