Звезда на излом

Макалаурэ был уже готов рвать на себе волосы.

— Дурень упертый! — припечатал он.

— Мы были готовы!! — закричали близнецы на два голоса.

— Мы рвались туда покончить с этим!

— Мы лучшие следопыты наших земель!

— А не мальчишки времен Затмения!

— И весь Долгий мир нас держал на задворках!!

— Теперь руки в крови у всех напрасно, а мы не сделали почти ничего!

— Но в крови испачкались, никто не будет считать, много или мало на нас двоих!

— Если ты сложил руки, мы-то не обязаны!

— И послушно смотреть, как Клятва тебя грызет, не должны! — Амбарто так взмахнул рукой, что кованый подсвечник со стола упорхнул прямо в камин. — Я уже видеть не могу, что ты с собой творишь! Я не каменный!

— Клятва!? — хрипло засмеялся Руссандол, сдергивая перчатку. — Вот она, наша Клятва!

Он почти ткнул им в лицо ладонью, Амбаруссар попятились.

— Я прикасался к Сильмарилю в Сириомбаре, и Камень обжёг мне руку хуже каленой болванки! Он обжёг мне руку, как Морготу!!

Его голос взвился так, что задребезжали ставни. Пальцы даже в свете камина блестели плохо зажившим ожогом. Близнецы шарахнулись, Амбарусса налетел на кресло Карнистира и едва не упал в огонь.

— Наша Клятва сделала из нас орудие Моргота! Из детей самого Феанаро! Три года ожог не зарастал вовсе, пока я не решил, что не подниму больше оружия на своих даже ради Камня! Я радовался, что на вас мало крови, но две драуговых сволочи... заявили, что мало погубили эльдар ради драуговой... трижды проклятой Клятвы!..

Рука Руссандола рванула шнуровку ворота, пальцы скользнули по горлу.

— Да я вас, мальчишек, лучше сам пришибу, чем увижу... как превратитесь... в драугов следом за Турко!.. — прохрипел он. Судорожно вдохнул.

— Нельо? — прошептал потрясенный Амбарто.

Хватая воздух, Руссандол оседал в кресло. Новый его вдох был хриплым, долгим и тяжёлым, словно ему сдавило горло или лёгкие.

— Что вы ещё скрыли?! — закричал Амбарто отчаянно. — О чем ты ещё молчал, Кано, чтоб тебя волки драли, пока Старший год за годом умирает?!

— Он не умирает, — отрезал Макалаурэ, привычно подхватывая Старшего и помогая перебраться на мягкую лежанку. — Держись, я договорю.

С трудом втянув воздух, Руссандол кивнул и прилег. Нашарил под лежанкой склянку ароматического масла, поднес к лицу. Теперь он будет бороться за каждый вдох мгновение за мгновением, а длиться это может и четверть свечи, и половину...

Амбарто подошёл, опустился рядом на пол, положив руку на плечо Старшему. Как в лагере на Митрим когда-то. Амбарусса сверлил взглядом обоих старших.

— Морьо, и ты знал? Что он с собой творит?

Хмыкнув, тот отхлебнул из бутылки снова. Там плескалось уже меньше половины.

— Что ещё?! Ну? — взвился Второй Рыжий.

Макалаурэ выпрямился, не отпуская руку Старшего.

— Никто не пойдет на Сириомбар, — сказал он негромко. — А начнёте готовить своих к нападению — я прикажу разоружить вас силой. К счастью, — усмешка вышла горькой, — вашими отрядами город не взять. Говорят, аданы особо глупых детей порют прутьями...

Амбарусса застыл столбом, не в силах поверить ушам. В тишине очередной хриплый вдох Руссандола звучал особенно жутко.

— Что я слышу? — выговорил Второй Рыжий с трудом. — Ты настолько трусишь, что готов... Бросить во тьму и позор нас всех? Чтобы кровь на наших руках стала... бессмысленна?

— Она уже бессмысленна, — сказал Макалаурэ тяжело. — Сильмариль отверг наши руки. Не после Альквалондэ, так после Дориата. Попробуй, скажи Майтимо, что не веришь в это.

— Я спрашиваю, — сквозь зубы повторил Амбарусса, сжимая кулаки. — Ты готов отречься от Клятвы и отправить нас всех с позором во тьму?

— Нам в любом случае дорога во тьму, глупец! Нарушим мы ее или нет! — От голоса Макалаурэ задрожали ставни. — Вот только нарушить ее и перестать быть морготовым мечом станет меньшим злом!

Грохнув о стену, пустая бутыль из-под гномьего подарка разлетелась вдребезги. Над креслом, шатаясь, воздвигся Карнистир, щурясь пьяно и недобро.

— В одном мальчишки правы, — пробормотал он слегка невнятно. — Вы двое решили герои... чески сдохнуть, борясь с Клятвой и Морготом разом. Скверная идея.

— А вот с этим, — раздался неожиданно спокойный голос Амбарто, — я не соглашусь никогда.

3

Вскочив, Первый Рыжий вышел на середину залы.

— Теперь, Нельо, я ещё больше хочу его вернуть. Не знаю, как часто ты здесь задыхаешься и как давно. Не знаю, как Кано на это может смотреть, разве ему сердца не хватает! — Обвиняюще ткнул пальцем в Макалаурэ. — Было однажды такое. И я это терпеть не желаю. Если чтобы исцелить тебя, нужно добыть отцовский Камень, мы это сделаем. Сириомбар не Ангбанд.

У Амбаруссы засияли глаза.

— Братец... Ты прав, хвост тебе оторви!!

— Вот! — поднял палец Карнистир. — Согласен.

— Никуда не отпущу, — отрезал Макалаурэ. — В погребе запру, если надо.

Тут пальцы Руссандола впились в его руку — Старший сел на лежанке, затем медленно поднялся, держась за брата.

— Голову оторву, — выдохнул он. — Морготовы... болваны! Морьо, а ты...

Среднего шатнуло ему навстречу.

— Морьо устал, — выдохнул он, и запах перегонки заставил Макалаурэ поморщится. — Устал видеть, что с тобой творится!