Звезда в тумане (СИ)

Однажды Саша видел, как маменька Митьку била веером по лицу, и ладонью тоже. А тот усадил ее потом на стол, задрал платье и стал коленки целовать. Вот бы Володя перед ним провинился, подумал вдруг Сашенька, аж сердце подкатилось под самое горло. Он бы тоже ударил дядюшку, а тот бы стал на колени и просил прощения.

Глава 3

Бабушка на будущее воскресенье затеяла ехать в усадьбу, готовиться к сезону. Каждое лето она проводила там с Сашенькой, а маменька оставалась в городе.

Саша лениво гладил кота, тайком его нюхая, слушал бабушку и ждал Володю.

— Спать пора, Сашенька, поздно. И выкинь тварь эту противную с колен.

— Бабуля, я маменьку с дядюшкой подожду, — отмазывался Сашенька, ему хотелось не спать, а убежать из дома на набережную, смотреть на фейерверки и продажных мужчин и женщин.

— На выставке они, все выставляются, — прервала бабушка его смелые фантазии, — никому ты не нужен.

— Еще как нужен! — зло крикнул ей Саша и убежал к себе, даже умываться не стал.

И никак не мог уснуть, все думал — нужен он Володе или нет. Маменьке точно нужен, вон как она плакала, когда маленький Сашенька с балкона прыгнул. И на воды его потом с собой взяла.

Саша дождался в своей комнате, пока в доме все стихнет. Завернулся в одеяло поверх пижамы и отправился к Володе в спальню. У себя оставаться было страшно, но не только от страха все дрожало внутри. Кот устремился за ним, мявкая и тряся хвостом. Сашенька подождал немного, а потом улегся в Володину постель и задремал.

Вернулся дядюшка далеко за полночь, хлопнул дверью и принялся раздеваться, не зажигая освещения, да так и не закончил — завалился на кровать. Саша с готовностью потеснился. От дядюшки пахло винищем и дымом, он так и не разделся до конца, только рубашку расстегнул, а еще раскинулся, как морская звезда. Саша залез сверху, устроился между дядиных ног и потерся легонько.

Прошлым летом он и кузина Наденька играли так в усадьбе. Сашенька — муж, а Наденька — жена. Очень приятно было, но Наденька наотрез отказывалась раздеваться, боялась забеременеть. А с Володей… можно же. Он ведь не девчонка — не залетит. Саша прижался ртом к приоткрытым дядюшкиным губам, тот тихо застонал, как будто ему было больно-больно. И Сашеньке тоже стало больно, так напряглось между ног. Он наклонился к Володиной шее и всосал кожу губами, а потом еще и еще раз.

Володя лежал, замерев, даже перестал сжимать его коленками. И тогда Саша решился, потянулся рукой вниз, к застежке дядиных штанов. Расстегнул пару пуговиц и прикоснулся к горячему и твердому. Сашеньке даже дышать стало трудно, раньше он никого там не трогал, только себя.

— Прекрати… Прекрати немедленно… — услышал Саша, но не послушался, продолжал трогать.

Тело под ним напряглось, а потом комната вдруг крутанулась, и вот уже он лежит под Володей, а тот прижимает его к постели. А потом все случилось, и жар, и наслаждение, Володя стащил с него пижамные штаны и принялся умело ласкать рукой. Саша только и мог что выгибаться и стонать любовнику в рот, да, теперь они определенно были любовники.

Проснулся Саша поутру в своей кровати и вспомнил, как Володя его принес. Сделалось стыдно, какой он неумелый все же. Володя так старался, ласкал его, а он впал в какое-то странное состояние, все слышал и видел, а пошевелиться не мог. От самоудовлетворения никогда с ним такого не было…

***

Утром бабушка с маменькой что-то громко обсуждали в гостиной, Саша затаился на лестнице и прислушался.

— Какие огнепоклонники в нашем городе, Вера Николаевна, — бойко вещала маменька, — это маньяк, всенепременно. А ритуал — только чтобы замаскировать следы. Взгляните на фото — пентаграмма абсолютно неверно начерчена.

— Срам такой в газете печатать, а еще приличное издание, — вздыхала бабушка.

— Александр, извольте покинуть ваше укрытие, — сказала вдруг маменька громко, пришлось ему появиться.

Володя к завтраку не спустился, Саша так и ушел в гимназию, не повидавшись. Сидел на уроках как сомнамбула, тайна сладко бродила у него в крови, завязываясь внизу живота в восхитительный узел. Он был теперь совсем не такой, как его одноклассники, те совершенные еще дети, даже Родька, который самое большее трогал голую мертвячку.

Сашенька задумчиво выцарапывал на парте инициалы своего возлюбленного — “В.С.”, когда его так некстати отвечать урок вызвали.

— Я… я не подготовился, — пролепетал он смущенно. Прошлый урок он прогулял и домашним заданием не озаботился, глупости вроде новейшей истории не волновали его абсолютно.

Вредный преподаватель обещал довести все до маменькиного сведения, а Саша придумал гениальное — надо будет сказать Володе, чтобы тот в гимназию явился. Родственник, и взрослый к тому же, кандидатура определенно подходящая. Пусть ему учителя и жалуются, Володя все равно ругаться не станет и маменьке не выдаст.

***