Звездный прилив

– Как только будешь готов, милый. Я подожду. Видно, ты просто незаконный отпрыск недомытой пробирки, но я знаю тебя лучше твоих проектировщиков. Твои ресурсы они не представляют…

Том уже собрался запротестовать, что проектировщики проектировщиками, но он-то воистину законный сын Мэри и Брюса Орли, штат Миннесота, Земная Конфедерация, но вдруг заметил, что её глаза полны слёз. Чуть обидные, легкие и поддразнивающие слова, но пальцы Джиллиан всё крепче сжимались, и она всё пристальнее смотрела ему в глаза и разглядывала лицо, словно стараясь запомнить каждую чёрточку.

Том вдруг ощутил смятение. Он так хотел быть с Джиллиан в их последнюю ночь вдвоём. Можно ли быть ближе, чем они сейчас? Он всем телом вжался в неё, втягивал ноздрями её тёплое дыхание. И отвёл взгляд, почему-то чувствуя, что бросает её в беде.

Затем он вдруг почувствовал это – нежное касание, ослабляющее давящую тяжесть в голове. Мягкое, непрекращающееся нажатие. Он понял, что борется с самим собой.

«Ведь я уйду завтра», – подумал он.

Их долгий спор, кому идти, выиграл он. Но это была горькая победа.

Он прикрыл глаза. «Я отрываю её от себя! Я могу никогда не вернуться и отрываю лучшее от себя!»

Внезапно Том ощутил себя слабым и чужим, словно брошенным в опасном месте; единственной преградой между теми, кого он любит, и грозными врагами; никаким не супергероем, а только человеком, готовым в одиночку рискнуть всем.

Он открыл глаза, почувствовав прикосновение к лицу.

Том прижался щекой к руке Джиллиан. В её глазах по-прежнему стояли слёзы, но там же светилась улыбка.

– Дурачок, – сказала она. – Ты всегда будешь со мной. До сих пор не понял? Я буду с тобой, и ты ко мне вернёшься.

Он изумлённо покачал головой.

– Джилл, я… – заговорил было Том, но его рот закрыл жадный поцелуй. Её губы были горячими и нежными, пальцы правой руки делали немыслимые вещи.

Снова и снова опьяняя сладким запахом, Джиллиан заставила его поверить, что она права. Опять права.

Часть третья

Диссонанс

Животные создаются природными силами, которые для них самих непостижимы. Для их рассудка нет ни прошлого, ни будущего. Одно вечное длимое настоящее одного-единственного поколения, его лесные тропы, тайные пути, воздушные и морские.

Нет во вселенной ничего более одинокого, чем Человек. Он вошёл в странный мир истории…

Лорен Айзли

28

Сах'от

Всю ночь он следовал за ними. К утру Сах’от, кажется, начал понимать.

С рассветом кикви ушли с ночных охотничьих угодий и поплыли к островным укрытиям. Припрятав сети и ловушки в тайниках коралловых расщелин, они взяли свои корявые копья и заторопились прочь от крепнущего света. Дневное солнце будит лианы-убийцы и иные опасности. Днём кикви бродят в лесах на вершине металлоострова, добывая в густых кронах орехи и мелких животных.

Под водой кикви выглядят, как зелёные рыбы-собаки, но с короткими длиннопалыми руками и ногами, снабжёнными плавниками. Пара хватательных брюшных плавников помогает им маневрировать. Мощные ноги позволяют плыть, держа груз руками. Голову окружает кольцо реснитчатых жгутиков, извлекающих растворённый кислород, который пополняет упрятанный в теле каждого кикви дыхательный мешок.

Охотники-собиратели тащили две сети, полные морских существ, похожих на разноцветных металлических крабов. Кикви ухали, взвизгивали и клекотали – это была их песня.

Сах’от слушал, как они обмениваются попискиванием; крохотный словарь, скорее даже серия озвученных сигналов, координирующих передвижение. Иногда несколько кикви всплывали, чтобы подышать, сопровождая это действие хором сложного щебета.

Туземцев не заботили чужаки, плывущие следом. Сах’от держался на расстоянии, стараясь не мешать. Конечно, они ощущали его присутствие. То и дело кикви помладше посылали в его сторону сонарные импульсы, явно подозревая что-то. Странно, что старшие охотники явно его приняли.

На разгорающийся день Сах’от поглядывал с облегчением. Несмотря на тьму, ночью он старался обходиться без сонара, чтобы не потревожить туземцев. Ему пришлось действовать почти вслепую. Испугавшись, он один раз чуть не врезался во что-то… Или что-то едва не врезалось в него.

Однако жертвы были не напрасны. Он ощущал, что очень прилично овладел их языком. Структура сигнала, как и в дельфиньем праймале, строилась на иерархии стаи и частоте дыхательного цикла. Причинно-следственные связи, несомненно, были сложнее, чем в праймале, – из- за наличия рук и использования инструментов.