Звёздный час профессора Минорки

— Ох, ноги подвели некстати! Доротея, стой, кому я говорю!

— Отсидели? — сочувственно поинтересовался профессор.

— Отсидела, чтоб им ни дна ни покрышки!

— Право же, воспитанной даме не пристало выражаться столь вульгарно.

— Ещё не хватало, чтоб какая-то курица с навозной кучи меня хорошим манерам учила!

— П-позвольте, я в-вам п-помассирую н-ноги, — вызвалась Эмилия. — Всё-таки, ч-что н-ни г-говорите, а я ж-же д-доброй ф-феей з-зовусь.

Она принялась разминать затёкшие мышцы, а тётушка Тереза то хихикала от щекотки, то принималась истошным голосом призывать Дорку остановиться. Наконец она вновь обрела способность стоять на ногах.

— Сердечно благодарю, — сказала она Эмилии и выбралась из-под корзины.

— Д-до с-свидания. В-вы уж н-не обессудьте, а я п-пока з-здесь п-посижу.

Тётушка Тереза на прощание одарила фею презрительным взглядом и отбыла.

— Желаю скорейшего выздоровления, дорогая коллега, — учтиво раскланялся профессор Минорка.

— Д-до с-свид… — пролепетала вконец истерзанная страхом Эмилия.

Фёдор Минорка тоже выбрался из убежища. Впереди колыхались поля лиловой шляпы и раздавались вопли:

— Дорка, деточка, постой! Доротея, куда ты сбежала?

Позади во всю свою куриную прыть мчал профессор Минорка и всполошённо кудахтал:

— Детка, куд-куда же ты! Куд-куда ты запропастилась?!

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Попалась, Котлетка! А ну, выкладывай, каким ветром тебя сюда занесло? — приступил к допросу не кто иной, как господин Мясной Соус, фарш крупной провёртки, награждённый за отвагу орденом Крестцовой Кости первой степени. Фарш крупной провёртки, к вашему сведению, — это нечто вроде старшего воинского звания в табели о рангах среди мясников и торговцев рыбой.

— Прикончить её, и дело с концом! — с кровожадной ухмылкой потребовал Филе Сома. Меж рыбных торговцев он считался старшим, однако в объединённой мясницкой армии играл при Соусе роль второй скрипки, то есть был заместителем мясного фарша по рыбе. Этот не мог похвастаться боевыми наградами, не было у него ордена Крестцовой Кости ни первой, ни второй степени, зато он имел оружие — грозно сверкающую, обоюдоострую рыбу-саблю — и лишь искал повода пустить её в ход. Вот и сейчас он с готовностью выхватил саблю из ножен.

— Караул, на помощь, убивают!.. — в ужасе запричитала Дорка, мысленно проклиная тот момент, когда ей втемяшилось в голову выскользнуть из-под корзины и, покинув общество родной тётушки, профессора Минорки и феи Эмилии, отправиться на поиски флейты. Ведь едва она одним глазком заглянула под доски разломанных ящиков, как её тотчас же схватили и связали по рукам по ногам. Она и пикнуть не успела, как очутилась в мясницком стане, разбитом в дальнем конце рынка, и предстала перед судом двух отпетых головорезов.

— Сомнамбула, хромосома ты дефективная! Сомкну свои пальцы на твоей шее, и сомлеешь ничтоже сумняшеся! — заходился в крике Филе Сома, который находил особую радость в каждом слове, созвучном с собственным рыбным наименованием «сом», а потому иной раз прибегал даже к архаическим языковым оборотам.

— У дешёвого мяса и навар жидковат! — рявкнул на него Мясной Соус. Неясно было, как понимать его слова и к чему они относятся, однако заместитель по рыбе призадумался, нет ли в выпаде фарша скрытого оскорбления в его адрес. — Сперва послушаем, что она скажет, — добавил Соус, желая произвести впечатление предводителя сурового, но справедливого.

— Я… я прошто флейту швою ишкала… а тут меня как раж и шхватили, — шепелявя со страха, вымолвила Дорка.

— Чуднó ты говоришь, котлетка ты моя отбивная!

— Речь-то зашифрованная! Ежу морскому и то понятно — шпионка она! — с довольным видом возопил заместитель. — Теперь ей капец-рыбец.

— Да я ж флейту ишкала… — завела своё Дорка.

В этот момент раздались звуки флейты. Чья-то неопытная рука пыталась извлечь из инструмента мелодию, однако без конца спотыкалась, начиная по новой.

— Моя флейта! — На радостях Дорка даже позабыла про страх. — Её-то я и ищу! Отдайте мне флейту, и… только вы меня и видели.

Военачальник и его заместитель, заходясь хохотом, аж колотили себя по коленкам.

— Слыхал?

— Я-то слыхал. А вот ты слышал ли?

— Я? А то!

Когда приятелям становилось весело, их беседы неизменно протекали в подобной манере.

— Уйти она, вишь ты, хочет.

— Небось думает, это так-то просто.

— Слушай сюда, котлетка. Слушай и запоминай! — вновь посуровел Мясной Соус и поправил на груди свой боевой орден. — Когда тебе уйти и куда катиться — это мне решать.

— Верно сказано! Мы сами решим, когда тебе пора убираться.

— А флейта твоя останется здесь. У нашей армии нет марша, и маэстро Мордабелла аккурат разучивает его.

— На моей флейте?! — возмутилась Дорка.

— Вот именно, — кивнул Филе Сома. — Флейта — наш боевой трофей.

— Но ведь он играть совсем не умеет! От этого мяуканья скулы сводит.

— Пора эту наглую котлетку превратить в отбивную! — прорычал Мясной Соус. — В жилах маэстро Мордабеллы течёт итальянская кровь, а ведь всем известно, что у итальянцев музыка в крови.

— Всё равно ваш маэстро не способен отличить ноту «до» от ноты «фа». Ему явно медведь на ухо наступил.