1-01. Серый туман

– Спокойнее, господин Бирон, – лениво откликнулся начальник караула, почесывая шею. – Мы не получали никаких сообщений от Народного Председателя или службы его эскорта, и в наши обязанности не входит раскрытие заговоров. Мы всего лишь охраняем здание, не более того. Вот получим приказ – и заговорщиков арестуем, и Народного Председателя спасем, но не раньше. А сейчас покиньте режимное помещение, или мне придется удалить вас силой.

Не контролирующий себя от ярости Павел набросился на него и схватил за грудки, прижимая к стенке.

– Слушай, ты! Капитанишка! – яростно просипел он начкару в лицо. – Ты, кажется, не понял, что я тебе сказал? Повторяю по словам: Народный! Председатель! В опасности! Дошло?

Вместо ответа капитан сделал резкое движение, и запястье Павла пронзила боль. Его крутануло на месте, и он с размаху ударился щекой о стену.

– Запомните, господин Бирон, – спокойно заметил капитан, свободной рукой неспешно поправляя форму, – никогда не хватайте сотрудников охраны при исполнении так, как сейчас. Я вполне мог бы сломать вам обе руки или даже пристрелить, если бы не видел, что вы не в себе. Сейчас я вас отпущу... – рука Павла действительно освободилась. – В последний раз по-хорошему прошу покинуть помещение.

– Ладно, – Павел тяжело задышал, обернувшись и опершись о стену. – Я уйду, но сначала скажу вот что. Ты, капитан, не хочешь ни во что ввязываться, считая, что твое дело сторона. Так вот, ты ошибаешься. Твои люди видели, как Кислицын с сопровождающими входил в здание, и в ближайшие полчаса они увидят еще много чего интересного. И все расскажут тебе! А с таким знанием долго не живут. Я уйду, но потом придут другие. Уже не сюда, а к тебе домой, ночью, предъявят ордер и увезут на машине. И хорошо, если завтрашнее утро ты встретишь в камере, а не в каменном карьере со сломанной шеей!

– Пугаете, господин Бирон? – лениво поинтересовался Безобразов. – Ну-ну. Зря стараетесь, я пуганый. Кстати, можете подтвердить, что вы тот, за кого себя выдаете?

– Вот! – Павел выхватил из кармана бумагу. – Приказ, в котором я официально назначаюсь первым помощником Председателя. И вот, если тебе мало! – он ухватил картонку с предписанием содействия. Карточка зацепилась за ткань, и он с силой выдернул ее, едва не сломав пополам. Жалобно треснула подкладка. – Если поможешь мне сейчас, я обещаю, что Председатель твоей службы не забудет. Если нет...

Несколько секунд капитан молча смотрел на бланк приказа и картонку, переводя взгляд с них на Павла и обратно.

– Жоэль... – негромко проговорил один из людей в форме. – Ты же сам говорил, что у тебя ребенок.

– Помню. Но я всю ночь думал, – Безобразов отступил от Павла на шаг. – Я все-таки рискну.

– Не надо...

– Отставить! – уже совсем другим, резким и холодным тоном приказал капитан, и говорящий мгновенно осекся. – Белецкий, общая тревога! Передать на центральный пульт – ситуация "гроза". Господин Бирон, где ваши заговорщики?

Его серые бесстрастные глаза выжидательно уставились на Павла. Невероятным усилием воли тот заставил себя оттолкнулся от стены. От облегчения у него перехватило дыхание.

– В совещательном зале на втором этаже, – наконец с трудом произнес он. – Идите за мной...

– Это ваше последнее слово? – как-то даже вкрадчиво произнес секретарь Комитета.

– Сколько раз можно повторять одно и то же? – устало спросил Олег.

Голова кружилась, и боль от руки мягко отдавалась в ней. Может, сдаться, а? Характер я продемонстрировал, перед собой не стыдно, так что... Нет уж, хрен. Помирать, так с музыкой. Пашка наконец-то догадался свалить, а мне уже пофиг. Мое "пан или пропал" все-таки закончилось плохо, и бежать некуда. Не в Сахару же, в самом деле...

– Я в сотый и в последний раз повторяю, что не собираюсь нарушать закон. После того, как вступлю в должность, я рассмотрю любые предложения по переустройству системы власти. Но я не собираюсь поддаваться на ваш шантаж сейчас. Полагаю, господа, что на сегодня достаточно. Совещание закрыто, все свободны, – он с трудом поднялся из кресла, стараясь беречь руку. – Господин Шварцман, вы мне понадобитесь, задержитесь...

В глазах затуманилось. Олег покачнулся и ухватился за кресло, чтобы не упасть.

– Вам плохо, Олег Захарович? – участливо возник из тени Дровосеков. – Секундочку, мы поможем...

В тот же момент крепкие руки ухватили Олега за плечи. Один из телохранителей подошел к нему, держа в руке шприц-пистолет.

– Не волнуйтесь, Олег Захарович, – успокаивающе проворковал голос Пыреева, – сейчас вам сделают инъекцию, и все будет в порядке. Только не волнуйтесь так...

Олег дернулся, и боль от простреленной руки, зажатой железной хваткой, отдалась по всему телу.

– Нет... – с трудом прошептал он. Бывший телохранитель расстегнул ему рукав пиджака, затем рубашки и приставил шприц к коже.

– Ни с места! – властный голос заполнил помещение. – Никому не двигаться! Ты, со шприцом, положи инструмент на стол и подними руки. А ты, гнида, отпусти Председателя!