100 магнитоальбомов советского рока

Для практической реализации этих теорий Иван упорно возил на концерты несколько массивных аналоговых синтезаторов, из которых один только Korg Mono Poly весил более двадцати килограммов. Соколовскому было важно сохранять в течение всей акции первородность звучания и ощущение «тотальной пурги». Ради этого он был готов терпеть любые бытовые неудобства.

В декабре 1987 года «Ночной проспект» наконец-то засел за запись. В то время Соколовскому удалось за бесценок приобрести целую коллекцию аналоговых синтезаторов, которые в конце 1970-х — начале 1980-х были на вооружении музыкантов вроде Клауса Шульце или Tangerine Dream. Кроме того, появился довольно мощный сэмплер, который был скоммутирован с синтезаторами Соколовского.

«Это был необычный ход, — вспоминает Алексей Борисов. — Синтезировать цифровую и аналоговую технику в те времена было непросто. Аналоговые инструменты считались немодными, выглядели громоздкими, и все от них избавлялись, играя на цифровых синтезаторах, которые неизменно давали отпечаток холодного пластмассового звучания».

На первой стадии сессии музыканты записали на четырехканальную портастудию «Вежливого отказа» партии ударных и бас-лайн. Затем болванка была скинута на восьмиканальный магнитофон Tascam, а в оставшиеся незаполненными каналы были дописаны партии скрипки, гитары и ксилофона, на котором играл Дима Кутергин. Последним записывался вокал. На пяти композициях пел Борисов, на одной («Наденем пилотки») — Кутергин. Специфический, несколько монотонный голос Борисова подвергался специальным обработкам с целью трансформировать его и воздействовать на вокальные тембры пластически.

Сессия происходила на квартире Андрея Синяева, с которым «Ночной проспект» сотрудничал с 1985 года. Синяев был достаточно опытным и гибким звукооператором, который с равным успехом мог записывать как поп-артистов типа Малежика и Шаповалова, так и рок-группы. В процессе работы с «Ночным проспектом» он организовал запись спонтанных звукоэффектов, а также предложил необычный метод фиксирования гитарных партий.

«Гитару подключали с легкой перегрузкой к рижскому транзистору «Спидола», который убирался в сервант и запирался в одном из отсеков, — вспоминает Борисов. — К динамику транзистора ставился микрофон, вследствие чего имитировался эффект звучания гитарного комбика. На композиции «Кислоты» мы брали детский моторчик, на конец которого накручивалась леска. При включении моторчик подносился к гитаре таким образом, чтобы вращающаяся леска била по струнам. На мотор реагировали звукосниматели — если этот сигнал обрабатывать какими-то эффектами, то можно было достичь прямо-таки гипериндустриального звука».

Запись альбома длилась достаточно долго и завершилась лишь весной 1988 года. Немало времени у музыкантов заняло сверхтщательное сведение — практически для каждой композиции существовало по 2–3 смикшированных варианта, из которых после долгих споров и прослушиваний выбирались лучшие. Композиции располагались таким образом, что вначале шли динамичные маршевые зарисовки индустриального плана, а вся вторая сторона состояла из более абстрактных психоделических номеров с определенной социальной направленностью в текстах.

«Когда человечество начинает играть в роботов или в каких-то безэмоциональных людей, оно провоцирует нормальных индивидуумов на бунт против этого, — говорит Соколовский. — У нас была установка шокировать людей нашей музыкой и текстами, причем шокировать именно в том смысле, в котором обычно выступает авангард. Может быть, внутри людей что-то после этого будет меняться. Как говорил Аристотель, “философия начинается с удивления”».

...Подпольные и кооперативные дистрибьюторы, знакомые с музыкой «Ночного проспекта» по ранним рок-н-ролльным альбомам и совместным песням с Боржомовой и Агузаровой (альбом «Гуманитарная жизнь»), принялись активно пропагандировать «Кислоты» через сеть многочисленных звукозаписывающих киосков. Возможно, определенное впечатление на них произвели слухи о том, что одна из кассетных копий «Кислот» была подарена Фрэнку Заппе, а во французской музыкальной прессе было опубликовано несколько положительных откликов на альбом. Когда же «писатели» осознали, что именно они продают, было уже поздно. В итоге на стихийном аудио-рынке произошла несколько наивная культурологическая провокация, осуществленная в нейтральных водах пограничной территории между спросом и предложением.