100 магнитоальбомов советского рока

Спустя год после выпуска «Кислот» золотой состав «Ночного проспекта» не выдержал психологических перегрузок и дал трещину. Музыканты группы продолжали выступать в ряде других экспериментальных проектов. У Ивана Соколовского это были Soft Animals, «Ят-ха» и «Солдат Семенов», у Алексея Борисова — «Ночной проспект», F. R. U. I. T. S., Atomic Bisquit Orchestra, у Сергея Павлова — «Ракета». Но повторить успех «Кислот» ни одному из этих коллективов не удалось — ни в звукозаписи, ни в концертном исполнении. Что же касается степени новаторства «Кислот», то именно эти эксперименты с аналоговой и цифровой электроникой слушаются в конце 1990-х не менее актуально, чем пропагандируемая нагловатыми ди-джеями примодненная кислотная музыка с большей или меньшей степенью вторичности.

Чистая любовь. Московские чувства (1988)

сторона A

Праздник электричества

Партитура любви

Морские волки

Девочка Аглая

Восточный джаз

Зайцы (Обитатели березняка)

сторона B

День без тебя (Черное солнце)

Дивная пора

Армагеддон

Узники морали

Апокалипсис

Земля в тумане

Если подбирать к творчеству «Чистой любви» эпиграф, то таковым вполне мог бы стать куплет из «Праздника электричества»: «Девчата, красьте ваши ротики, мы держим путь в страну эротики / И вы не хмурьте ваши личики — снимайте к черту лучше лифчики!» Или — с равным успехом — фрагмент из «Узников морали»: «Любовь не терпит суеты, она не повод для распутства! / Нам в лом лажать большие чувства. Мы — парни честные, а ты?..»

Идея создания рок-ансамбля, делающего акцент на квазиоптимистичном отношении к эротике, бихевиоризму, алкоголю и прочим радостям жизни, зрела уже давно. И вот, вспучившаяся волна отчаянно рефлексирующего эту пропозицию российского «нью-вэйва» середины 1980-х вынесла на гребень своего девятого вала «Чистую любовь». Этот московский проект, возглавляемый дипломированными искусствоведами Максимом Волковым и Сергеем Гурьевым, был и остается для русского рока явлением во многом уникальным. Энергичные «книжные юноши» с повышенной чувствительностью и безупречным сексуальным нюхом, они в своих песнях сумели отразить магнетизм флегматичных плейбоев и одухотворенных ловеласов: «Злые дефлораторы, гоним к речке белок / Порезвимся среди них, робких и несмелых!»

В центре концепции — образ, созданный поющим композитором-гитаристом Волковым, — эдакий ухоженный, утонченный эротоман-дегустатор, который тщательно бреется по утрам и поигрывает гантелями, предвкушая грядущие элегантные акты. Рядом таится оборотная сторона медали в лице свободного вокалиста Гурьева — безумного рыжебородого полуеврея, бурлящего средоточия грубого стебалова, порочности и незлого цинизма. Популярный рок-журналист, он в своей музыкальной ипостаси испытывал натуральное раздвоение личности, проповедуя явления, диаметрально противоположные идеологии возглавляемых им изданий «Урлайт» и «Контркультура».

Несмотря на пройденные плечом к плечу «огонь, воду и медные трубы» Московского государственного университета, Волков с Гурьевым очень разные. Волков — отшельник и меланхолик. Гурьев — флегматик и тусовщик. Волков поет сопрано и любит Kiss и Slade. Гурьев поет баритональным басом и втайне от всех слушает французские эстрадные оркестры, Pink Floyd и «Високосное лето». Объединяет же лидеров «Чистой любви» восторженное отношение к советскому кинематографу времен «Кавказской пленницы» и «Бриллиантовой руки», а также к композитору Александру Зацепину, которого в их кругу было принято считать «непревзойденным гением». Плюс неподдельное увлечение творчеством Stranglers.

Неудивительно, что в музыкальном плане «Чистая любовь» напоминает нечто среднее между вокально-инструментальным ансамблем, состоящим из раскованных интеллектуалов, и панк-группой, которая не стесняется использовать в своем творчестве приемы из арсенала вокально-инструментальных ансамблей. Своей аурой репертуар «Чистой любви» навевает ностальгические воспоминания о разномастной романтике 1970-х и ассоциируется то с боевиком «Самоцветов» «Рельсы упрямо режут тайгу...», то с крысиной пост-панк-нетленкой в духе «Rattus Norvegicus». Изобилие флюидов раскрепощенности и теплого черного юмора витает чуть ли не над каждым из манифестов «Чистой любви»: «Мы — мушкетеры чистоты, стахановцы устоев / Мы — гармоничные герои духовной красоты!»

Унисонное двухголосье Волкова-Гурьева воспринимается как крайне эффектное даже людьми с относительным музыкальным слухом. Некоторые видят в этом дальнейшие разработки вокальных находок Beatles. «Две ноги в колготках матовых — как две тугих подлодки атомных». После «колготок матовых» раздается ливерпульское «у-у-у». Другими словами — проснись и пой. На улице сумерки, и ночной город ждет тебя!

«У нас очень гипертрофированный художественный темперамент, — говорит Волков. — Наши тексты не повествовательны и предназначены для людей с хорошим чувством юмора, которые понимают, что пока мы не закопаем глубоко труп Достоевского, ничего хорошего не будет».