1000 не одна ночь

«Ты больше ни на что не годен. Как твои русские предки ты можешь только махать оружием, прыгать по кочкам и пить водку. Головой работать ты так и не научился. Твой диплом куплен на мои деньги, а твои знания никогда не пригодятся тебе в нашем мире, потому что самостоятельным ты станешь только когда я так решу».

С тех прошло несколько лет и Аднан уже вел за собой целую армию безупречно обученных воинов-бедуинов, охраняющую территорию отца и старших братьев, а также принес немалые деньги в семейную казну Кадиров, заставляя платить дань каждого, кто хотел пересечь земли Серых Шакалов (так их племя называли другие арабы и бедуины, да и все, кто хоть раз столкнулись с Аднаном и его армией).

А затем, после затишья времена опять изменились и через Долину смерти снова покатили обозы с оружием, живым товаром и дурью. Обозы Асада — кровного врага Кадира и члена одной из самых крупных террористических организаций в мире. Когда-то Асад был дружен с отцом и вхож в их дом. Когда-то именно он Асад бен Фадх забирал Аднана к себе на закрытый полигон и учил стрелять и драться. Когда-то… в прошлой жизни, пока не забрал к себе двух братьев и не сделал из них марионеток-самоубийц.

* * *

— Но у нее русские корни и твои слова оскорбляют ее память.

— Я бы отрезал себе язык прежде, чем даже подумал оскорбить тебя, брат.

Аднан посмотрел Рифату в глаза и усмехнулся уголком рта — отрезал бы. Он даже в этом не сомневался. Преданность Рифата была доказана бессчётное количество раз, и он доверял ему как себе.

С палатки вдруг послышался сдавленный женский стон и Аднан тут же нырнул под полог. Русская дрожала под шкурами и стучала зубами, казалось ее просто подбрасывало вверх. Ее губы побелели и тихо отбивали дробь зубы. Он склонился над ней и приложил ладонь к ее сухому и горячему, как кипяток, лбу.

«Кусооомммак…только этого не хватало!».

Через минуту вышел из шатра.

— У нее жар. Пустыня отметила ее. Найди Икрама немедленно. Сию же секунду подними на ноги пусть тащит сюда свой тощий зад и займется девчонкой.

— Отмеченных пустыней не лечат, брат. Их кладут на холодный песок и оставляют до рассвета…

— Мне насрать кто и что делает. Я сказал найти знахаря и притащить сюда, а ты все еще сидишь на своей заднице у костра.

— Всего лишь вещь, Аднан!

Сказал с упреком, но младший сын Кадира резко склонился к Рифату и прорычал.

— МОЯ вещь! И это должно быть самое важное для тебя.

куууус оммак*1 — твою мать арабский разговорный прим автора

ялла*2 — давай, быстро, двигайся, побуждение к действию арабский разговорный прим. автора

халас*3 — хватит, довольно разговорный арабский прим. автора

шармут*4 мн. число (шармута) — шлюха арабский разговорный прим. автора

ГЛАВА 5

Аднан слушал, как завывает ветер в пустыне. Глухой звук, страшный для чужака. Вдалеке сверкают сухие молнии в клубке облака. Повернулся к шатру — раскачивается лампада от колебания ветра и видно, как скрючилась фигура Икрама над тюфяком, на которую ибн Кадир уложил русскую. Пока лекарь у больного всем остальным заходить запрещено. Они ожидают снаружи. Так принято.

Аднан знал, что у нее обезвоживание, солнечный удар и ожоги, но в пустыне нет скорой помощи и врачей, никто не поставит капельницу, не даст сильные лекарства. Только знахарь знает, как вытащить больного с того света именно в этих условиях, только у него есть необходимые снадобья и зелья. На знахаря обычно все молились и дарили ему разные подарки, считая, что в момент болезни или смерти тот сможет облегчить страдания. Аднан давно уже относился к смерти не так, как привыкли в цивилизованном мире. Он ее не боялся. Ведь люди на самом деле трясутся не от страха умереть, а от страха потерять или предстать перед неизвестностью. Ибн Кадир знал, что его ждет при переходе в мир иной, а после смерти матери ни одна утрата больше не трогала его настолько, чтобы он боялся потерять. Самое дорогое ушло с ней, кусок его сердца, души и человечности. Именно тогда он перестал быть ребенком. А еще поклялся, что найдет того, кто спалил дом русской наложницы Кадира и люто отомстит. Он был уверен, что его мать убили и чем больше времени проходило, тем сильнее росла эта уверенность.

Знахарь вышел из палатки довольно быстро, долго смотрел на костер, потом перевел взгляд на своего господина.

— Она — девушка Зима. Ей здесь не место. Солнечные лучи для нее смерть, отсутствие воды — смерть, долгий путь в седле — смерть. Ее надо либо отпустить, либо бросить в песках.

Аднан наклонился к Икраму и очень тихо с расстановкой произнес:

— С каких пор ты указываешь мне, как надо поступить? Ты забыл зачем ты ездишь с моим отрядом? Прошли те времена, когда тебя ценили и уважали в деревнях. Я подобрал тебя после избиения камнями и не бросил тебя умирать в пустыне, несмотря на то, что тебе сломали почти все кости. Я повез тебя в Каир в больницу, где тебя собрали по частям. И сейчас ты говоришь, что мне надо делать?

Знахарь опустил огромные глаза навыкате и теперь смотрел на свои запылившиеся ботинки.