1000 не одна ночь

Я замерла, застыла дрожа всем телом и понимая, что остановить я его тоже не могу, что он все равно сделает то, что хочет… я не хотела боли. Я ее не хотела так же сильно, как и его руки на своем теле. Мне не хотелось дрожать, мне не хотелось ощущать его пальцы там, но я их ощущала, ощущала, как раздвинул складки и осторожно потер именно там, где сосредоточилась пульсация и странная боль. Вздрогнула и невольно застонала, взгляд поплыл, а дыхание стало прерывистым и горячим.

— Такая податливая и чувствительная, вот так ведь хорошо, да, Альшита? Вот здесь…когда я ласкаю тебя?

Я закатила глаза отдаваясь волнам, прокатывающимся по телу от того места где его палец, обводил кругами пульсирующий бугорок, то надавливая сильнее, то очень нежно потирая, едва касаясь и чувствительность увеличилась в десятки раз. И эти глаза как у змея искусителя, сжирающие каждую мою эмоцию. Такая жалкая, такая предсказуемо жалкая.

— Хочешь, чтобы я остановился? — скользнул пальцами ниже, поглаживая у самого входа, дразня и возвращаясь обратно, вынуждая меня в каком-то животном порыве тереться о его пальцы.

— Дааа

— Да, остановиться?

Я его уже не слышала, меня трясло как в лихорадке и там, где его пальцы растирали меня, сжимали, дразнили закручивалась тонкая и острая спираль, она впивалась в мою раскаленную плоть, заставляя закатывать глаза и запрокидывать голову. Ничего подобного я никогда не испытывала, никто и никогда вот так не ласкал меня. Взвилась, когда его палец проскользнул внутрь моего тела и он зашипел мне в лицо, снова выскальзывая наружу.

— Маленькая, порочная Альшита с предательским телом. Остановиться или не останавливаться?

— Да, — кивала хаотично и сама не поняла, как впилась в его запястье и почему шепчу это да, мотая головой из стороны в сторону.

— Что? Не останавливаться?

— Дааааа, — это не я. Это другая. Это кто-то, кого я не знаю. И она будет гореть в аду.

— Тссс, тише, — вижу сквозь пьяный туман, как он усмехается и меня это срывает в пропасть, та самая спираль вспыхивает огненным пламенем и заставляет забиться в диких судорогах какого-то адского удовольствия. Хотела закричать и в этот момент его губы накрыли мои, он потянул мой крик в себя, а меня сотрясает еще больше, я бьюсь в его руках, извиваясь под неостанавливающимися пальцами, млея от вкуса его рта, от языка, вторящего движениям руки внизу. Пока не обмякла, чувствуя, как по щекам покатились слезы.

— Первый оргазм всегда потрясает, Альшита, — шепчет мне в губы и все еще поглаживает мою плоть, — возможно, теперь тебе будет труднее меня ненавидеть, но твоя ненависть станет острее, потому что вместо боли и слез твой враг заставил тебя испытать удовольствие.

ГЛАВА 12

— Впереди каньон, сворачивайте ночевать будем в низине.

— Там деревня.

— Какая деревня?

— Смотри сам — там несколько домов и дымится костер.

— Я не давал разрешение на поселение в этой местности. Быть готовыми к атаке.

Голоса выдернули меня из дремоты, и я с досадой почувствовала, как горячая рука бедуина перестала сжимать мое тело и согревать своим теплом, а потом он придавил меня к себе сильнее.

— Закрой лицо, Альшита, и не открывай рта пока я не позволю.

Я смотрела как мы спускаемся вниз между горами, напоминающими слоенное тесто разных оттенков от ярко оранжевого до бежевого, по узкому своеобразному коридору в лучах заходящего солнца это место напоминало пещеру з восточных сказок и завораживало своей первозданностью, когда кажется, что нога человека сюда даже не ступала.

— Если я сдерну тебя с седла поползешь и будешь прятаться, как и в прошлый раз за барханами, поняла?

Я кивнула, а он вдруг провел пятью пальцами по моему лбу и носу. Странный жест и я не знаю, что он означает, но он что-то определенно означал потому что зеленые глаза моего хозяина имели очень странное выражение. Они были словно мягкими, как расплавленный воск вроде обжигает, но уже можно взять его в руки. Ударил коня по бокам и направил в самый низ туда где дымился костер. Казалось, что возле маленьких домов похожих на шалаши никого нет, но это первое впечатление. Едва копыта коня Аднана коснулись песка неподалёку одной из хижин как сверху спустились люди с вскинутыми карабинами и направили их на нас.

— Опусти оружие, мы пришли с миром. Или от этой деревни останется лишь костер.

Мужчина тут же выронил карабин и склонил голову.

— Мы думали это люди Асада. Они уже вторую неделю здесь рыскают.

Послышался голос со стороны, и я увидела человека во всем черном, с полузакрытым лицом. Он направлялся к нам.

— Рад приветствовать тебя в моем поселении, Аднан ибн Кадир.

— С каких пор в этом каньоне есть твое поселение, Махмуд?

— С тех пор как меня изгнал твой брат Селим.

— Это моя земля, Махмуд и я не помню, чтоб ты получил у меня разрешение.

Мужчина рухнул на колени, и я отпрянула назад, чувствуя затылком грудь Аднана и его руки, удерживающие и меня и поводья.