112

Сторонние наблюдатели, которые выжидали времени для своего восхождения на Эльбрус, видя всю эту суету из спускающихся сверху спасателей, врачей и скорых, реагировали по-разному. Кто-то сочувствовал и пострадавшим, и спасателям, кто-то счел это дурным знаком и решил не совершать восхождения сегодня. Кто-то пытался найти виноватого.

– Эти гиды! Они виноваты! Это гады, а не гиды! – со злостью прокомментировал один из спортсменов.

– «Не суди, ты бы не смог», – обернулся один из спасателей и захлопнул дверь машины. – Андрей, ты идешь? – поинтересовался он по рации. – Мы отбыли.

– Да, сейчас догоню, – Андрей подошел к краю выступа и устало опустился на снег. Голоса стихли и он, наконец, остался один-на-один с горами. На секунду зажмурился от яркого солнца. Открыл глаза: вершины напротив, будто наломанные и разбросанные, как печенье, у ног великана. Лазурное небо на фоне чистого белого снега. Вот так и не скажешь, что всего несколько часов назад у великана было совсем другое настроение. Несколько человеческих жизней всего лишь стали жертвами, попавшими под горячую руку вздорного старикашки.

Эльбрус. Столько раз здесь ступал Андрей, и каждый раз его душу затрагивала его сила и величие. Седой великан оживает весной. Одевается в нарядный зеленый кафтан. А белую шапку – никогда не снимает, уважая традиции времен прадедов. Прохладный ветерок носит тонкие ароматы цветущих трав и кустарников. Розовые, фиолетовые цветы, белые рододендроны. И рядом – снег в тонких ложбинках. Что ж, старец, живем? Живем…

Ты ходишь у подножия, ощущая себя клопом у ног исполина, и хочется забраться сегодня вот до этого камня на 50 метрах ближе к солнцу, а завтра – вон до того выступа на 300 метрах … Зачем ты поднимаешься все выше и выше? Ты хочешь ощутить себя равным исполину по силе. И вот настает тот день, когда ты говоришь, что покорил вершину. Но ты уйдешь с планеты через несколько десятков лет, а он простоит еще много поколений таких клопов, как ты. «Покорить» вершину невозможно.

Как это – пережить всех? Всех… Это быть обреченным на вечное одиночество. Оттого и сердится старец, показывает характер, оттого так избирателен к людям. Пускает к себе только тех, кто его уважает.

Может, ты и хотел бы отпустить горы, но горы тебя не отпустят. Никогда.

Девушку с черепно-мозговой доставили в отделение к Борису. По дороге вливали кровь, плазму. Сделали снимки, рассмотрели.

– Ну что, тут все ясно, – прокомментировал врач отделения. – Удаление верхней челюсти. Фиксируем глазное яблоко, чтобы не поехало…

– Ты нормальный вообще? – засомневался Борис. – Ты видишь – это молодая девчонка, ей с этим лицом ещё жить да жить. Будем максимально сохранять челюсть.

– Но ведь это риски, Борис! Это сложно, практически невозможно! Просто какая-то уникальная операция.

– Значит, во-первых, будем рисковать, а во-вторых, позвони своим и скажи, что домой сегодня не придёшь.

Борис набрал номер жены.

– Боря, давление падает, – окликнул его ассистент.

– Ин, не ждите меня сегодня. Срочная операция, – хирург повесил трубку.

Инна молча слушала короткие гудки. Операция у него… срочная… Знаем-знаем… Она поняла, что больше не будет это терпеть. Хватит. Уложила мальчишек спать и, оставив их одних, оделась и поехала к Боре в больницу. Пора своими глазами убедиться, какие там у него срочные операции…

Инна зашла в отделение.

– Вы к кому? – выскочила к ней рыжая длинноногая девица. Впопыхах девица поправляла белый халатик.

Когда Инна увидела Риту, у нее помутнело в глазах: сразу видно, что это пожирательница мужчин. С ней невозможно не изменить. Ну как верить собственному мужу, когда кругом такие красотки? Как?.. Никогда раньше Инна не ощущала так остро собственную убогость. Куда ей до Риточки!

– Где Борис? – металлическим голосом спросила она Риточку.

– У Бориса Матвеича операция. Ждать не советую, это может быть на несколько часов.

Инна обошла назойливую девицу и пошла в операционную.

– Туда нельзя! – Рита бежала за ней, пытаясь остановить, но Инна шла как на танке. Она ничего не хотела ни видеть, ни слышать. Обида застилала ей глаза и уши.

Инна распахнула дверь и застыла: шла обычная операция. Несколько человек, закутанные с ног до головы в операционные костюмы и маски стояли вокруг человека, лежащего на столе, и помогали самому видному из врачей, самому большому и самому родному… Бориса Инна узнала сразу. Он поднял голову и, увидев Инну, строго прикрикнул:

– Почему посторонние в операционной?!

Рита вытолкала Инну за дверь.

Та вышла на улицу, плохо соображая, и пошла домой пешком.

«Может, я зря загоняюсь… Чему поверить? Боря и дети – это всё, что у меня есть, – она впала в отчаяние. – Я готова простить ему любую бабу, лишь бы он оставался рядом! – она размазала по лицу слезы. И вдруг мысль, будто ледяной водой облили: – А если он совсем уйдёт из семьи? Я никому не отдам его! Никаким Риточкам, никому!»

– Ты знала, что у нас в городе есть клуб для глухонемых? – написал Макс. Алёна кивнула. – Почему тогда ты ещё не в нём? Они там ходят на какие то мероприятия, общаются.

Алена пожала плечами.

– Я не хочу.