Политический обозреватель еженедельного итальянского журнала «Темпо» Роберто Канделупо иронически заметил: «…
Итальянец написал верно — и о титанической воле России и Сталина, и об умении русских сохранять тайну. Но вряд ли даже западные спецслужбы знали, что слова «колоссальная организационная работа» следовало относить, прежде всего, к Лаврентию Берии, «разменявшему» в год испытания РДС-1 полсотни лет.
Америка тогда впервые испытала шок, подобный тем, которые она испытала впоследствии ещё лишь три раза: осенью 1957 года после сообщения о запуске в СССР Первого искусственного спутника Земли, весной 1961 года — после запуска Гагарина, и осенью 1962 года в период Карибского ракетного кризиса. А в 1949 году член палаты представителей конгресса США Ренкин предложил перевести столицу США из Вашингтона в небольшой городок Падьюка в штате Кентукки. Сенатор Уайли направил министру обороны США Джексону письмо, где настаивал на переводе управлений Министерства обороны США из здания Пентагона и рассредоточении их по стране. Это, конечно, были проявления политической паранойи, но помнить о них нам не мешает — как только Америка начинает чувствовать свою уязвимость, она теряет всякую выдержку и тут же поджимает хвост.
Все четыре «вселенских» шока Америки были прямо связаны с деятельностью Лаврентия Берии не только в Атомном советском проекте, но и в советском Ракетном проекте. А организация успешных послевоенных ракетных работ в СССР стала ещё одной крупнейшей победой Берии.
Победа десятая
1946–1953. Готовя гагаринский старт: решение Ракетной проблемы
1 июля 1953 ГОДА — уже после ареста — Берия в первом «письме из бункера» писал Маленкову:
«…Особо должен отметить нашу совместную активную многолетнюю работу в Специальном Комитете при Совете Министров по созданию атомного оружия, а позже по системе «Комета» и «Беркут» — управляемых снарядов. <…>
По «Беркуту» испытания закончены удачно. Теперь все дело обеспечить производство в серии и соответствующими кадрами, и в этой области делается очень много… Главное на основе «Кометы» и «Беркута» есть колоссальные возможности дальнейших улучшений в области управляемых снарядов как в смысле точности, так и по скорости и дальности… Это оружие надо двигать вперед, это настоящее будущее, которым надо вооружить армию нашей Страны….»
Маленков входил в официальное руководство атомными и ракетными работами, однако не только атомщики, но и ракетчики деловым образом знали только Берию. Курирование Берией ракетных работ шло по трём направлениям:
♦ разработка крылатой ракеты «Комета»;
♦ разработка системы ПВО «Беркут» для обороны Москвы от воздушного налёта;
♦ разработка баллистических ракет дальнего действия.
КС-1 (сокр. от «Комета-снаряд», изделие «Б», индекс ГРАУ — 4К87, по классификации МО США и НАТО — AS-1 «Kennel») — первая советская авиационная противокорабельная крылатая ракета. В 1953 году «Комета» была официально принята на вооружение, хотя в серию запущена годом ранее. В первой половине 1960-х годов была начата замена в эксплуатации КС-1 на более совершенные типы ракет КСР-2 и КСР-11 с соответствующей доработкой ракетоносцев Ту-16КС до модификаций Ту-16К-11-16 и Ту-16К-16 (Ту-16КСР, у-16КСР-2). Последняя КС-1 была выведена из эксплуатации в 1969 году
Павел Николаевич Куксенко (1896–1980) — инженер и учёный, разработчик систем ПВО. Генерал-майор инженерно-технической службы. Лауреат двух Сталинских премий
Для развития советских работ по «дальним» ракетам, которые позднее назвали межконтинентальными баллистическими ракетами — МБР, Лаврентий Павлович сделал исключительно много. Мирные модификации этих МБР выводили в космос Юрия Гагарина, Германа Титова и их товарищей по первому отряду космонавтов. Но были, как сказано, и другие направления…
ПОСТАНОВЛЕНИЕ Совета Министров СССР № 3140-1028сс о разработке беспилотного авиационно-ракетного комплекса «Комета» с ядерным боевым оснащением было принято в сентябре 1947 года — ещё до того, как это оснащение было создано. Впрочем, предусматривалось оснащение и обычной боевой частью.