12 шедевров эротики

С этого дня во время своих посещений он старался быть возможно более сдержанным и не просил ее больше об определенном решении, тем более что в ее манере говорить о будущем, произносить слово «потом», в проектах, касающихся их обоих, таилось нечто более интимное и глубокое, чем в самом категорическом обещании.

Дюруа неутомимо работал, мало тратил, старался накопить немного денег, чтобы не оказаться без гроша ко дню свадьбы. Он сделался настолько же скуп, насколько прежде был расточителен.

Прошло лето, за ним осень; ни у кого не возникло ни малейших подозрений в виду редкости их свиданий, носивших обычный светский характер.

Однажды вечером Мадлена сказала, не спуская с него пристального взгляда:

– Вы еще не сообщили о нашем намерении госпоже де Марель?

– Нет, мой друг; я обещал вам хранить это в тайне и не обмолвился ни словом ни одной душе.

– Ну, так теперь пора предупредить ее. Со своей стороны, я сообщу об этом Вальтерам. Вы ей скажете на этой же неделе, не правда ли?

Он покраснел:

– Да, завтра же.

Она медленно отвела глаза, словно не желая замечать его смущения, и продолжала:

– Если вы ничего не имеете против, мы можем обвенчаться в начале мая. Это будет вполне прилично.

– Я во всем с радостью повинуюсь вам.

– Мне хотелось бы, чтобы свадьба была десятого мая, в субботу, потому что это день моего рождения.

– Прекрасно, десятого мая.

– Ваши родители живут около Руана, не правда ли? По крайней мере, вы мне так говорили.

– Да, около Руана, в Кантеле.

– Чем они занимаются?

– Они… мелкие рантье.

– Мне очень хочется познакомиться с ними.

Он колебался, очень смущенный.

– Но ведь они… они…

Потом он решился все сказать откровенно, как подобает человеку с характером.

– Дорогая моя, они простые крестьяне, держат трактир; они из кожи лезли, чтобы дать мне образование… Я их не стыжусь, но их простота… грубость… могут, пожалуй, смутить вас.

Г-жа Форестье очаровательно улыбнулась; все ее лицо осветилось нежностью и добротой.

– Нет, я буду их очень любить. Мы поедем к ним. Это мое непременное желание. Мы еще поговорим об этом. Я тоже из небогатой семьи… мои родители умерли. У меня нет ни одного близкого человека на свете… – Она протянула ему руку и прибавила: – кроме вас.

Он почувствовал себя растроганным, взволнованным, покоренным; до сих пор ни одна женщина не вызывала в нем таких чувств.

– Я думаю об одной вещи, – сказала она, – но это трудно объяснить.

Он спросил:

– О чем же это?

– Видите ли, дорогой мой, у меня, как у всех женщин, есть свои слабости, свои недостатки: я люблю все блестящее, все громкое. Мне ужасно хотелось бы носить аристократическую фамилию. Не могли ли бы вы, по случаю нашего брака… немножко… немножко облагородить свою фамилию?

Теперь она, в свою очередь, покраснела, словно считая свое предложение не совсем тактичным.

Он ответил просто:

– Я часто об этом думал, но нахожу, что это не так легко осуществить.

– Почему?

Oн рассмеялся:

– Я боюсь показаться смешным.

Она пожала плечами:

– Какой вздор! Все это делают, и никто над этим не смеется. Разделите пополам вашу фамилию: «Дю Руа». Это будет великолепно.

Он возразил тоном знатока:

– Нет, нужно сделать не так. Это слишком простой, слишком банальный, слишком затасканный способ. Я хотел сначала взять для своего псевдонима название нашей деревни; потом постепенно начать прибавлять его к моей фамилии и затем уже разделить ее пополам, как вы только что предложили.

Она спросила:

– Ваша деревня называется Кантеле?

– Да.

Она задумалась.

– Нет, мне не правится окончание. Нельзя ли немножко изменить это название… Кантеле?

Взяв со стола перо, она стала набрасывать на бумаге различные фамилии, взвешивая, как они выглядят. Вдруг она воскликнула:

– Я придумала, смотрите!

Она протянула ему лист бумаги, и он прочел: «Госпожа Дюруа де Кан-тель».

Он подумал несколько секунд, потом объявил торжественно:

– Да, это очень хорошо.

Она повторила с восхищением:

– Дюруа де Кантель, Дюруа де Кантель, госпожа Дюруа де Кантель. Это великолепно, великолепно!

Она прибавила с убежденным видом:

– Вот увидите, как просто все отнесутся к этому. Но нужно пользоваться случаем, потому что потом будет поздно. С завтрашнего дня вы будете подписываться под хроникой «Д. де Кантель», а под заметками просто «Дюруа». Это принято среди журналистов, и никто не удивится, что вы избрали себе псевдоним. Ко времени нашей свадьбы мы еще кое-что изменим, скажем нашим друзьям, что вы отказывались раньше от частицы «дю» из скромности, считаясь со своим положением, или даже совсем ничего не скажем. Как зовут вашего отца?

– Александр.

Она повторила несколько раз: «Александр, Александр», вслушиваясь в созвучие слогов; потом написала на чистом листке: «Господин и госпожа Александр Дю Руа де Кантель имеют честь просить вас на бракосочетание своего сына Жоржа Дю Руа де Кантель с госпожой Мадленой Форестье».

Она издали посмотрела на написанное и, в восторге от достигнутого результата, заявила:

– При некотором умении можно добиться всего, чего захочешь.