Просто и изысканно, не правда ли? Гайдна нередко приглашали на такие ужины, хотя сам он предпочитал более скромные угощения, и на ужин, когда оставался дома, ему подавали сухарики с красным вином.
Конечно, когда говорят «композитор-гурман», то в первую очередь вспоминают Россини, у которого в жизни было две страсти – музыка и кулинария. Он был известен тем, что сочинял очень быстро и говорил, что может написать арию, пока готовится рис.
Россини написал тридцать девять опер, после чего полностью переключился на кулинарию. Сказать, что он всех удивил, когда вдруг замолчал, – ничего не сказать. Но создатель «Севильского цирюльника» был непреклонен и в тридцать семь лет закончил с оперным делом раз и навсегда.
Россини умел красиво и вкусно жить в свое удовольствие. Хотя про музыку не забывал: уже после того, как Россини «завязал» с операми, он написал цикл фортепианных пьес под названием Hors d’oeuvre – «Горячие закуски». Их играют довольно редко, а зря. Представьте, как бы это выглядело – выходят на сцену Филармонии и серьезно так объявляют: «Россини. Фортепианная пьеса „О, горошек!“» Действительно, есть такая пьеса у Россини – вот вам и серьезная классическая музыка.
Между прочим, и сегодня используют около полусотни рецептов, придуманных Россини: салат «Фигаро» из вареного телячьего языка, каннеллони (макароны) а-ля Россини, знаменитое «Турнедо Россини» – жареная вырезка с паштетом из гусиной печенки и соусом из мадеры. Вот что значит настоящий гурман…
Михаил Иванович Глинка тоже был гурманом. Без лишних слов давайте посмотрим, что вспоминала о нем Анна Петровна Керн. Глинка был частым гостем в ее доме, хотя ходил скорее не к ней, а к ее дочери – Екатерине Керн (про запутанную личную жизнь Михаила Ивановича можно прочитать в главе «Жены великих композиторов»). Екатерина Керн стала новой музой Глинки, именно ей он посвятил всем известный романс «Я помню чудное мгновенье».
Так вот, Анна Петровна вспоминала, что особенно Михаил Иванович любил пироги и ватрушки, султанские финики, а чай всегда пил с лимоном. Я, как это прочитала, теперь под «Руслана и Людмилу» почему-то вспоминаю ватрушки…
Михаил Иванович вообще жил на широкую ногу, хотя денег часто не хватало. Не потому, что их не было, – имение приносило стабильный и хороший доход, – а вот именно потому, что Михаил Иванович любил красиво жить. Глинка подолгу путешествовал по Европе, но много времени проводил и дома, в имении Новоспасское Смоленской губернии. Детство Глинки прошло там же, в родном имении, – вроде глубинка, но там было и свое мороженое, и оранжереи с ананасами и прочими деликатесами.
Посмотрите, какое замечательное меню сохранилось – меню обеда в честь 50-летия Михаила Ивановича: суп потафе (говяжий бульон с овощами), пироги с вязигой (хорда осетровых рыб). На горячее – каплун (откормленный кастрированный петух), солянка из капусты со снетками (озерная рыбка), жаркое из баранины с соусом бешамель. На сладкое – шарлотка из яблок. Венгерские вина и портвейн, шампанское «Вдова Клико» (знающие люди говорят, что бутылка «Вдовы Клико» могла стоить в то время примерно как одна корова).
Вот так читаешь глинкинское меню и понимаешь, как много в этой жизни ты пропустил. Где найти каплуна и снетки?
Теперь перейдем к Петру Ильичу Чайковскому (1840–1893)
Человек, который пишет так, что хочешь-не хочешь, а начинаешь плакать под его музыку – такой человек чувствует жизнь очень остро. «Человек без кожи», про таких людей говорят. Тому подтверждение – многочисленные его письма. Про то, как он плакал от красоты пейзажа, пишут часто. А мы давайте заглянем в письма, где он не о высоком, а о земном пишет.
1890 год, письмо Чайковского Петру Юргенсону (успешному нотоиздателю):