1612-й. Как Нижний Новгород Россию спасал

Однако Пожарский забил тревогу, когда в Ярославль явился гонец от капитана Маржерета. Еще осенью 1611 года француз-кондотьер уехал в Голландию, а затем в Англию, где увлек рассказами о сказочно прибыльной службе в России группу подданных британской и австрийской короны. Маржерет предлагал их услуги тем, кто готов будет платить. Но князь Пожарский не забыл о его кровавых подвигах при подавлении Московского восстания. Вопрос о найме солдат был передан на рассмотрение Собора, который отклонил предложение Маржерета с недвусмысленной формулировкой: «Наемные ратные немецкие люди нам не надобны: немцам найму дать нечего, да и верить им нельзя».

«Совет земли» стал и центром управления обширным краем, где он заявлял себя верховной властью. Замосковные, волжские и поморские посады посылали в Ярославль свои военные силы, запрашивали к себе воевод с подкреплениями. При этом на территории этого края князю Пожарскому пришлось открывать целый фронт против казаков и поляков.

К северу от Ярославля, в Пошехонье, стоял пришедший из-под Москвы Василий Толстой. На западе — Углич был занят казаками, а «в Онтонове монастыре» расположились черкасы, один из отрядов Ходкевича. По совету «со всею ратью и со властьми и с посадцкими людьми» решено было прогнать этих врагов.

Чтобы очистить путь на север и в Поморье, князь Дмитрий направил в Пошехонье Лопату-Пожарского, который разбил находившихся там казаков и склонил на сторону Второго ополчения кашинского воеводу князя Дмитрия Черкасского.

Затем воеводы Второго ополчения во главе с князем Черкасским собрались в Кашине, откуда двинулись под Углич. Переход четырех казацких атаманов на сторону земских воевод решил дело: казаки были разбиты.

В мае жители Переславля-Залесского обратились к руководителям ополчения с просьбой защитить их от притеснений Заруцкого. Посланный из Ярославля Иван Федорович Наумов прогнал оттуда казаков и укрепился в этом весьма важном для ополчения городе, который не миновать на пути из Ярославля в Москву.

Пожарский рассылал воинов в разные стороны — в Тверь, Владимир, Ростов, Касимов. Они взяли под контроль дороги, связывавшие Ярославль с севером. Поморье и северные города стали базой снабжения Второго ополчения.

К концу весны, когда дороги стали проезжими, земские ратные люди начали готовиться к долгожданному походу на Москву. Но возникли обстоятельства непреодолимой силы, ставшие хорошо нам известными в 2020 году, — в Ярославле началась «моровая язва». Скученность ратных людей способствовала быстрому распространению эпидемии. С середины мая умерших уже не успевали хоронить. Многие дворяне поспешили уехать в свои поместья. Пожарский предложил духовным чинам провести крестный ход, и утром 24 мая князь во главе процессии прошел от главного собора к предместьям и обошел городские стены. Эпидемия вскоре затихла.

Дипломатия Нижегородского ополчения

Руководство Нижегородского ополчения, претендуя де-факто на роль правительства России, должно было решать весь комплекс сложнейших политических и дипломатических задач общегосударственного масштаба.

Прежде всего, вопрос царского избрания. «Совет земли» приступил к практической подготовке этого ответственного дела. При этом он заранее несильно ограничивал круг претендентов (самозванцы не в счет). Если Ляпунов, скажем, обличал участников Семибоярщины как предателей и предлагал отбирать у них земли, то ярославский Совет возлагал ответственность за погибель государства на изменника Михаила Салтыкова и ни словом не поминал о вине наиболее родовитых бояр. Они словно бы и не сидели с поляками в Кремле, и не сражались против земского ополчения. Их не предполагалось отстранять от дела царского избрания. Особенно активно такую позицию отстаивал Иван Шереметев.

Но как только «Совет земли» приступил к определению претендентов на царство, выяснился их явный дефицит. Василий Голицын и Филарет Романов находились в польском плену. Родня Филарета — князья Иван Черкасский и Троекуров, Борис Салтыков, дворяне Погожие и Михалковы, которые находились в Ярославле, уже настраивали Совет в пользу избрания Михаила Романова. Но тот был в Кремле вместе с Семибоярщиной, присягнувшей Владиславу.

А было еще подмосковное правительство Трубецкого — Заруцкого, имевшее собственную позицию, которая, правда, не раз менялась.