1812 год в жизни А. С. Пушкина

Развёрнутую характеристику одесского общества мы находим у В. И. Туманского, служившего в это время в канцелярии Воронцова: «Успев совершенно познакомиться с высшим и средним кругом здешнего общества, я смею наконец сказать о нём своё мнение. Начать с того, что оно, будучи составлено из каких-то отдельных лоскутков, чрезвычайно пёстро и потому не представляет возможности скучать человеку просвещённому и наблюдательному. Далее, что тон сего общества не хорош в том значении, в каком понимают это слово в столицах. То есть здесь нет некоторых особенных правил для обращения в свете, некоторых условных разговоров и даже условных наслаждений, при имени которых находит уже зевота. Большая часть нашего общества занята либо службою, либо торговлею и торговыми оборотами. Довольно этого одного обстоятельства, дабы почувствовать, что все они ищут в обществе отдохновения, а не нового труда. Следовательно, каждый поступает по — своему, не принуждая себя к строгому порядку столичных гостиных… Наши деловые господа сообразуются с принятыми обыкновениями во всём, что требуется благопристойностью, только не в старании скучать самому себе и наскучать другим.

Недостаток светского образования гораздо чувствительнее в светских дамах. Замужние наши женщины дичатся людей, скрывая под личиной скромности или свою простоту, или своё невежество. Девушки в обхождении совсем не умеют стать на настоящую точку: одне дики или грубы, другие слишком веселы и слишком рано постигают вещи, которые не заботятся скрывать. Впрочем, в общей массе всё это составляет вещь оригинальную и приятную. Конечно, девушка вольного обращения гораздо занимательнее дикой провинциальной барышни или безмолвной, жеманно-скромной дамы. Особливо гречанки меня утешают. Недавно ещё покинув землю, где женский пол не имеет общественного существования, они вдруг хотят насладиться всею свободой оного. Некоторые из них очень пригожи и имеют прекрасные способности, но воспитание, воспитание!..»

Пушкин в Одессе был завсегдатаем итальянской оперы и ресторации Оттона. Большую часть своего времени тратил на шумные забавы в холостых компаниях. 4 ноября 1823 года писал Ф. Ф. Вигелю: «У нас холодно, грязно — обедаем славно — я пью, как Лот содомский, и жалею, что не имею с собой ни одной дочки. Недавно выдался нам молодой денёк — я был президентом попойки — все перепились и потом поехали по…».

Но было у поэта и серьёзное чувство, правда, довольно оригинальное — одновременная любовь к двум женщинам, не сходным ни по внешности, ни по характеру, — к Амалии Ризнич и Е. К. Воронцовой, супруге генерал-губернатора. С первой из них Александр Сергеевич познакомился в театре:

Но уж темнеет вечер синий,Пора вам в оперу скорей:

Там упоительный Россини,Европы баловень — Орфей.Не внемля критике суровой,Он вечно тот же, вечно новый,Он звуки льёт — они кипят,Они текут, они горят,Как поцелуи молодые,

Все в неге, в пламени любви,Как зашипевшего аиСтруя и брызги золотые…А только ль там очарований?А разыскательный лорнет?А закулисные свиданья?

А prima donna? а балет?А ложа, где, красой блистая,Негоциантка молодая,Самолюбива и томна,Толпой рабов окружена?Она и внемлет, и не внемлетИ каватине, и мольбам,

И шутке с лестью пополам…А муж — в углу за нею дремлет,Впросонках фора закричит,Зевнёт — и снова захрапит.

Обеим посвятил массу великолепных стихов и память сердца.

При всей внешне неупорядоченной жизни Пушкин не откладывал в долгий ящик главное — творчество. Брат поэта свидетельствовал: «В Одессе Пушкин писал много, читал ещё более. Там он написал три первые главы „Онегина“. Он горячо взялся за него и каждый день им занимался. Пушкин просыпался рано и писал обыкновенно несколько часов, не вставая с постели. Приятели часто заставали его то задумчивого, то помирающего со смеху над строфою своего романа. Одесская осень благотворно действовала на его занятия» (23, 190).