1888

– Отличительный знак, чтобы полиция точно знала, кто виновен. Вопрос в том, кто был с мисс Бернс? Клиент? Знакомый? Она добровольно пошла с этим человеком и не звала на помощь констеблей.

– Не буду даже спрашивать про то, как вы узнали, что сегодня в Уайтчепеле собирались кого-то убить и что с мисс Бернс кто-то был.

Я тихо рассмеялся и повернулся в сторону скопившихся вокруг бездельников – наверняка некоторые из них могли знать убитую и могли рассказать что-то про нее, если спросить напрямую. Больше всего меня интересовали распущенные мужчины, которые постоянно пользовались услугами дам легкого поведения.

– Вот он! – воскликнула одна из работниц, показывая на пьяницу, проходящего мимо двора. – Разбалтывал всем, что развязал язык убийце Сьюзен!

Трое крепких парней подбежали к потрепанному старику, схватили его и бросили мне под ноги. Он начал неразборчиво возмущаться, бить кулаком по земле, пытаясь подняться, в итоге вцепился в мои черные лаковые туфли и стал истошно кричать, как обычно делали все люди, перебравшие с алкоголем.

Жалкое и неприятное зрелище, особенно когда осознаешь, насколько же здесь оглупевший народ, загнанный в рамки мутировавших морали и нравственности, который не желал видеть истинный путь. Настолько страшно, что не смешно, оттого, что таких людей большинство.

– Вы!.. А-а-а! – осипшим голосом заорал бедняк, сильнее сжав пальцы. – Она так громко кричала: «Не-е-ет!».

– Уберите его, – попросил я, скривившись и надеясь, что вечерний ужин незнакомца не вылезет наружу. – Кто-нибудь, находящийся в трезвом уме, может рассказать об убитой?

– Я могу! – воскликнула краснощекая, пухлая женщина. – Меня зовут Лили Флетчер. Я последняя, с кем общался Джоэл, пока не нажрался, как свинья.

Она сказала, что поздно вечером болтала со Сьюзен Бернс, поделившейся по секрету о полученном ящике благотворительности и попросившей не говорить об этом главарю банды, однако ему кто-то разболтался, и он потребовал немедленно принести половину от того, что получила мисс Бернс, пока она все не растратила. Жертвы долго не было, поэтому было решено отправить за ней нескольких бандитов.

Через час за выпивкой зашел Джоэл Уэйд. По словам Лили, обычно мужчина приставал ко всем дамам, много говорил и выдавал из себя пошлые, грубые шутки, но сегодня он сидел в полном одиночестве и долгое время распивал всего один стакан джина.

Мужчина, после трудных попыток миссис Флетчер вовлечь его в разговор, поделился историей о том, как он в ночи решил посетить туалет и услышал приглушенное женское «Нет!», а затем глухой удар о забор. Когда Джоэл заглянул в крохотный зазор между дворами, то ничего толком не смог рассмотреть из-за выключенного света и, увидев, что кто-то выглядывает из окна жилого дома с фонарем, пошел пить в паб, посчитав, что женщине помогут.

– Мисс Бернс носила шарф? – спросил я.

– Да, красный, – ответила Лили. – Он был на ней сегодня, как обычно.

– Кому-нибудь еще что-то известно о благотворительности миссис Белл?

– Пока ящики получали только те, кто делал аборты, – ответил молодой, но уже морщинистый, парень, чье дряблое лицо было измазано углем. – Беатрис пообещала начать раздавать их нуждающимся на днях.

– Не смейте принимать благотворительную помощь, – громко сказал я и окинул взором присутствующих, убрав руки за спину. – Все собранные вещи инфицированы сибирской язвой.

– Ваше тело будет покрыто некротическими струпьями, – продолжила мисс Дю Пьен, отойдя от мертвого тела женщины, – повысится температура, начнутся головные боли, сопровождающиеся слабостью. Если гнойное воспаление расположится на лице, то повысится вероятность смерти от удушья, вызванного сильным отеком.

Выслушав наше предупреждение, кучка калек подозрительно переглянулась между собой и сделалась серьезной, агрессивно настроенной.

– Вы врете! – воскликнула за спинами старуха, грозя пальцем. – Те, кому помогли, не больны!

– Зачем нам говорить неправду? – поинтересовался я. – Беатрис специально раздала несколько незараженных ящиков, чтобы получить огласку.

– Потому что вам, аристократам, всегда всего мало! Вы не побоитесь отобрать последнее у простых рабочих, на чьих плечах держится все производство в этой стране!

– Ради бога, делайте, что хотите, – ответил я, – но помните, что простым рабочим проще попасть к патологоанатому, чем к терапевту.

Клаудия принялась оправдываться, пыталась вразумить обезумевших от бедности людей, готовых принять хоть инфицированные вещи, лишь бы сэкономить побольше денег. Но у нее ничего не вышло. Слова врача только усиливали вражду нищих.

– Мисс Дю Пьен, не тратьте свои силы на попытки убедить наивных болванов, – сказал я, отводя расстроенную женщину в сторону от раздраженных людей. – В любом случае, мы их предупредили, а решения они пусть принимают сами. Пока я опрашиваю жителей дома, попросите полицейского разогнать эту толпу отребья. Он ожидает телегу у дороги.

– Будьте осторожны, Итан. В квартирах этих варваров хранится масса опасностей, особенно для человека, одетого в дорогой фрак.