1917–1920. Огненные годы Русского Севера

В рядах британских войск Россию покинули тысячи русских солдат и офицеров, служивших в Славяно-Британском легионе. Миллер ничем не мог помешать их эвакуации. Русское командование зависело от британских поставок буквально во всем – от овса для лошадей до танков, от хлеба для солдат до винтовок и патронов. Когда Миллер поднял вопрос о продолжении снабжения, то Айронсайд передал ему ответ британского правительства, «что из имеющихся запасов будет передано все, что захотят русские, но новых поставок не будет»[332]. Но это обещание было выполнено в весьма своеобразной форме. Англичане передали русским те запасы снаряжения, которые они считали необходимыми, а остальное топили в реках, взрывали, часто на глазах русских солдат. Британцы боялись, что после их ухода войска СО будут разгромлены большевиками, которым достанутся все запасы. Миллер забрасывал русских представителей в Великобритании телеграммами следующего содержания: «Вообще, с его стороны (командующего эвакуацией генерала Роулинсона. –

Л. П.) было проявлено полное безразличие к интересам населения и войск, выразившееся в уничтожении и потоплении массы ценных грузов вместо передачи их нам»[333]

. Более всего возмущало Миллера, что англичане не оставили всех танков. Танков в Красной армии не было, и они устрашающе действовали на красноармейцев. Он писал: «Несмотря на мои настоятельные просьбы оставить здесь все три легких танка и один тяжелый, генерал Роулинсон оставил здесь один легкий и один тяжелый, мотивируя, что танки погружены в трюмы под другими предметами и разгрузка их может задержать пароход на целые сутки»[334].

Уход союзников, стремительное наступление армии Северной области, занявшей колоссальную территорию, требовали значительного увеличения численности армии. Призвать новых солдат в области было невозможно. Все, кто хоть как-то мог держать оружие, были уже призваны. Пленных красноармейцев брали в войска фактически без проверки. В некоторых ротах красноармейцы составляли до девяти десятых личного состава. Часто командование не направляло пленных для проверки в Архангельск, а тут же ставило их в строй. Одним из источников возможных пополнений были иностранные добровольцы. Официальной причиной отъезда генерала Марушевского в августе 1919 г. была организация набора добровольцев. 24 августа 1919 г. Миллер отправил письмо для передачи Чайковскому: «Командировал генерала Марушевского в Швецию для организации волонтеров для борьбы с большевиками в Северной области»[335]. Миллер просил всех русских представителей в Европе ускорить отправку добровольцев, при этом желательно не за счет правительства. Особое внимание уделялось славянским контингентам, в частности, он добивался отправки в область отряда из пленных галичан, который был уже давно расформирован. Зная прекрасные качества сербских солдат, Миллер начинал через Чайковского ходатайствовать об отправке в Россию «добровольческого югославского батальона» численностью 1500 человек. Денег на содержание батальона не было, и русские представители просили британские власти «обеспечить перевозку и дальнейшее содержание отряда»[336]

. Со славянскими частями ничего не получилось. Миллер пытался уговорить Военное министерство Британии оставить отряд «хотя бы небольшой в 1–2 тысячи человек на октябрь преимущественно для обеспечения тыла»[337]. Но английское командование категорически отказалось оставлять в СО граждан Британской империи, даже готовых остаться добровольно. Особую нужду вооруженные силы СО испытывали в офицерах-специалистах. Сазонов перечислял тех, кого Миллер требовал в первую очередь: «Добровольцы, желательно, специалисты: летчики, механики, артиллеристы, радиотелеграфисты, полевые инженеры, врачи, ветеринары, чертежники и другие». Несмотря на острую нехватку валюты, Миллер гарантировал: «Прием и содержание за наш счет. <…> Условия очень выгодны»[338].