1937 год: Н. С. Хрущев и московская парторганизаци

Приказ, согласно полученным учетным данным, утверждал лимиты подлежащих репрессиям людей. В Московской области это количество составило 35 000 человек. Все они разбивались на две категории:

1-я категория (5000 человек) – наиболее враждебные элементы, подлежащие немедленному аресту и, после рассмотрения их дел на тройке, расстрелу;

2-я категория (30 000 человек) – «менее активные, но все же враждебные элементы», подлежащие аресту и заключению в лагеря и тюрьмы на срок от 8 до 10 лет. Начавшись 5 августа, операция должна была занять 4 месяца и закончиться до выборов по новой Конституции. Окончательный вариант приказа определил тройку по Московской области в составе Реденса, Маслова и Волкова[587]. После назначения Волкова исполняющим обязанности первого секретаря ЦК КП(б) БССР 1 сентября Н.И. Ежов направил Сталину и Молотову письмо с просьбой разрешить организовать вторую «тройку» для ускорения рассмотрения дел. 3 сентября его просьба была удовлетворена. В состав второй «тройки» вошли: Г.М. Якубович – ее председатель, заместитель начальника УНКВД по Московской области, С.Н. Тарасов – секретарь МК ВКП(б), В.И. Кобленц – врио прокурора

[588].

К 15 августа 1937 г. в Московской области из лимита в 35 000 человек по приказу № 00447 было арестовано 3668 человек. Из этого количества тройка успела осудить 622 человека. Значительная часть этих людей – 541 человек – была осуждена по 1-й категории. Это почти в 7 раз больше количества осужденных по 2-й категории – 81 человек [589]. Такая диспропорция в цифрах изначально задавалась приказом: «В первую очередь подвергаются репрессиям контингенты, отнесенные к первой категории»[590].

К 30 сентября общее число арестованных по сравнению с августом выросло в 6,5 раз и составило 23 900 человек. Из осужденных на тот момент 6902 человек 4584 пропустили по 1-й, а 2318 – по 2-й категории [591]

. На 1 января 1938 г. лимит осужденных по 1-й и 2-й категориям, заявленный июльским приказом НКВД, был превышен и составил 36 813 человек. При этом количество приговоренных к расстрелу – 8515 человек – превысило и цифру, обозначенную в приказе НКВД (5000), и даже первоначально заявленную в записке Хрущева (8500)[592]. К 15 января 1938 г. количество арестованных и осужденных составило 37 116 человек, из которых по 1-й категории осуждено 8573 и 28 543 человек – по 2-й[593]. Таким образом, к моменту отъезда Хрущева из Москвы на работу на Украину подавляющее число из указанных в июльской записке категорий людей было репрессировано.

Развернувшиеся с лета 1937 г. аресты отразились и на работе партийных органов. Впоследствии Хрущев признавался: «Нас информировали, что такие-то люди сосланы или осуждены на такие-то сроки заключения»[594]. В результате на заседаниях Московского комитета, среди апелляций и дел партийцев, появились особые пункты об исключении из партии – «как арестованных органами НКВД». Количество таких исключений могло быть довольно значительным. Например, 31 августа решением бюро по соответствующему пункту исключили 28 человек

[595]. Из 78 пунктов протокола заседания бюро МК от 23 сентября 1937 г. лишь два были посвящены исключениям из партии арестованных членов и кандидатов. Но число исключенных таким образом составило 94 человека и суммарно превысило количество рассмотренных апелляций и дел по приему в партию [596]. На заседании бюро МК 14 ноября так же, «пакетом», исключили уже 10 человек[597].

Декабрьские протоколы бюро Московского комитета зафиксировали бюрократические изменения в формулировках исключений. Каждое из них теперь стало оформляться отдельным пунктом, в котором указывались краткая информация об исключаемом (фамилия, имя, отчество, год рождения, социальное положение, место работы на момент ареста, партийный стаж, иногда – номер партбилета). Из 131 пункта, рассмотренных на заседании бюро 7 декабря, 40 оформлено соответствующим образом[598]

. А на заседании 30 декабря таких пунктов было 37 (из 128)[599]. Впрочем, пункты со списками людей, исключенных из партии как арестованных органами НКВД, из протоколов также не исчезли. Буквально накануне перевода Хрущева на Украину, 16 января 1938 г., опросом членов бюро МК так было исключено 28 человек. Все они относились к столичным райкомам и Московскому гарнизону[600].

Решения райкомов и горкомов об исключении таких партийцев Московский комитет утверждал всегда. На заседаниях, где рассматривались эти вопросы, среди членов бюро, как правило, присутствовал начальник управления НКВД по области С.Ф. Реденс либо второй секретарь МК С.Н. Тарасов.