– А в чём тогда загвоздка, по-твоему?
Дядь Володя развёл руками:
– Кто ж будет знать. Лично я думаю, дело в фиолетовом свете. Василий заглянул
– Они что, инопланетяне какие-то, получается?
– Не дури, солдат! Нет никаких инопланетян. Ты хоть представляешь себе, что такое пролететь из одной солнечной системы в другую? Ни один инопланетянин живым до нас не добрался бы! А ты говоришь!
– Но… кротовые норы… квантовое вот это всё…
– Да-а-а-а, хуйня! – махнул рукой дядь Володя, закуривая. От него это прозвучало как веский аргумент, и Илья нехитрым объяснением удовлетворился.
– А кто они тогда?
– Солдат, ты знаешь, что такое КГБ?
– Ну… ну да.
– Да нихуя ты не знаешь! – Глаза у дядь Володи вылезли из орбит. Изо рта брызнула слюна, легла прозрачной полоской на стол. Таракан подбежал, попробовал на вкус. – Ты хоть понимаешь, какая это была страшная контора? Хуже только какое-нибудь… блядь… Аненербе, скрещенное с Гестапо. Гэбня ТАКИЕ эксперименты ставила, какие ни тебе, ни даже мне не снились. Думаешь, у них на весь город одно управление было в самом центре? Хуй! Да у них чуть ли не в каждой подворотне мелкая конторка малозаметная. Вот как та, что в барачном дворе, за высоченным бетонным забором. И чёрт вообще знает, чем они там занимались, эти мудаки. Думаешь, тут в окрестностях единственное такое место? Хочешь, ещё про одно расскажу?
– Давай.
– Был мужик такой – звали Ильёй. – Дядь Володя недобро оскалился.
– Хм, – натянуто усмехнулся Илья.
– И была у него дочка. Почти взрослая. Кристиной звали.
Илья поперхнулся шпротиной, посмотрел в упор на дядь Володю, чей взгляд говорил: «Ну что, каково?»
«Совпадение», – всё-таки подумал Илья.
– Батя из него никудышный вышел. Жену не любил, детей толком тоже. С супругой почти двадцать лет прожил, а едва нарисовалась халявная квартирка от умершей родственницы – сдристнул.
Бывший мент высокомерно посмотрел на Илью, аристократически затянулся сигаретой. Ждал реакции. Но Илья вперил стеклянный взгляд в стол: хмельное отупение нахлынуло новой волной, голова перестала соображать.
– Старшая дочка дурака этого иногда навещала, хотя он того совсем не заслуживал. Навещала, навещала. А потом он ей дверь открывать перестал. Она приходит, приходит. А он всё не открывает, не открывает. Ни вечерами после работы в будние дни, ни в выходные. Выяснилось, что и на работе он долго уже не появлялся, его по статье уволили за прогулы. А у Кристины в этих местах подружка жила, в общаге за техническим институтом. Возле оврага, где кинологи овчарок тренируют. Пройти туда можно разными путями, но Кристина ходила дорогой позади троллейбусного депо. Знаешь ту дорогу?
– Не-а-а, – промычал Илья.
– Неприметная такая. Там сначала гаражи, потом конторы тянутся. Потом задворки института. И только пото-о-о-о-ом та общага… Так вот. Был жаркий летний день. Кристина Ильинична шла по той самой дорожке, о которой мало кто знает… и проходила мимо конторки – одноэтажной, из ядовито-жёлтого кирпича. С решётками на окнах. У двери на стене след от таблички. То есть учреждение осталось и работает, а табличка пропала, причём давно. Понял, да?
– Умгу.