419

– Хотите выпить, мисс? «Моэт», «Реми Мартен»? «Гиннес» есть. В банках, конечно. И к нему яйца по-шотландски, хотите?

– Я столько летела – боюсь, алкоголь мне сейчас будет чересчур.

– Жена скоро чай принесет. Мариам! Наша гостья сейчас в обморок с голоду рухнет.

Та появилась с серебряным подносом – виноград, сыр кубиками, крекеры «Риц» веером, точно игральные карты. Налила Лоре «эрл грей», предложила к нему сгущенки.

– Спасибо вам огромное, – сказала Лора.

Но это был только первый залп. Блюда прибывали как на конвейере: салат с авокадо, холодная паста со сливочным соусом, оставшаяся с обеда, грибы в винном соусе, оставшиеся с ужина, резаные яблоки с миндалем, пирожные и коричные «улитки», даже обещанные яйца по-шотландски.

– Разогреть вам мясной пирог? Или почки с пюре? А хотите киш? Есть консервированные груши, португальские.

– У вас ведь свои в саду?

– Не такие сладкие, – объяснила Мариам. – В Нигерии груши крахмалистые.

– Нормальные в Нигерии груши, – сказал Уинстон.

Он наклонился, зачерпнул себе пасты на тарелку, цапнул яйцо по-шотландски. Угрюмость его потихоньку рассеивалась – ужин с родителями неизбежен, и Уинстон смирился. Ладно, не получит денег сегодня – завтра организует засаду, его ограбят на глазах у мисс Пурпур, он прикинется жертвой, может, обвинит ее в том, что это она и подстроила, арестом ей пригрозит.

Его мать снова закудахтала:

– Не понимаю, зачем Уинстон поехал за вами в таком виде. Африканский халат, шапка эта дурацкая. У него есть дорогие шелковые галстуки, нужно было надеть.

– Ну, – сказала Лора, – мне кажется, он неотразим.

Его мать просияла:

– Слыхал, сынок?

Уинстон промолчал. Дожевал яйцо.

Лампы в доме замигали; Уинстон повернулся к отцу, вздохнул:

– Включить генератор?

– Да НТЭС так целый день. Скоро перестанет.

Лампы опять мигнули.

– НТЭС – это Национальный трест энергосбыта, – пояснил Уинстон Лоре. Заговорил с ней впервые за всю трапезу. – Означает «Навсегда темно, электростанция сломалась».

– Не слушайте его, – посоветовал Маркус. – Он никого не уважает. У НТЭС дела пошли гораздо лучше. Полная реорганизация.

Уинстон фыркнул:

– Ага, теперь он называется ООО «Нигерийское правление подачи энергоснабжения». Что означает «Очень Обновленная Организация „Никаких перемен, поджигайте эти свечи“». И все равно его зовут НТЭС. НТЭС то, НТЭС сё.

– Уинстон, – сказал Маркус. – Не принижай наши государственные институты перед гостьей. У нее сложится дурное впечатление.

– Но ты сам на НТЭС вечно жалуешься! – возразил Уинстон.

– Не перед гостями же.

Лампы снова замигали.

– Ну так включать генератор или не включать?

– Засушливый сезон, – сказал отец. – Уровень воды упал. Не хватает гидроэнергии на электричество. Но НТЭС старается. Обычно свет отключают, только когда темно.

– То есть когда он нужен, – встрял Уинстон.

– Это из-за скачков напряжения, – продолжал его отец, не обращая на сына внимания. – Все эгоисты, все включают свет одновременно. А кое-кто и не выключает, хвастается! Поэтому у нас запасной генератор, дизельный.

И дом погрузился во тьму.

«Мисс Пурпур. В гостиной. Тьмой ночною».

Бестелесный голос – Мариам:

– Я схожу.

Лора сидела в темноте, ждала. Слушала, как сопит Уинстон. Потом грохот, фырчки – и включился свет. Уинстон смотрел на Лору в упор, не мигая.

– Доедайте и пойдем, – вполголоса велел он.

Она и бровью не повела.

Вернулась его мать – по пути к генератору она умудрилась сотворить чайник свежего чаю. Подлила Лоре.

– Вы, наверное, устали.

– Немножко. Еще в гостиницу не заезжала. Видите – до сих пор с багажом.

Ее сумка стояла на диване у Уинстона под локтем.

– У вас больше ничего нет? – спросила Мариам.

– Мне больше ничего не нужно.

– А дорога на остров? – спросил отец. – Доехали без проблем?

– Без проблем, – сказал Уинстон.

– Ну, – сказала Лора, – у нас были проблемы под мостом.

– Пацаны уличные, – сказал Уинстон. – Ерунда.

– Пацаны, – сказал отец. – Ян даба, а не пацаны. Злое отродье. Ленивая нигерийская молодежь. Ни честолюбия, ни морали.

– Они вас не очень обеспокоили? – спросила Мариам.

– Нет, – ответила Лора. – Уинстон их отвадил.

– Я им заплатил. Ерунда это все.

– Стыд и позор, – сказал Маркус. – Ужасно. Вот молодежь! Работать не хочет, им бы легкой наживы, да побыстрее. Терпения ноль, только бы заграбастать скорей-скорей. И плевать, откуда деньги, – лишь бы деньги. А как разживутся, все им кланяться должны, как золотым тельцам каким. А они ведь этих денег не заработали.

– Пап, – утомленно сказал Уинстон. Очевидно, он все это слышал не впервые.

– В Нигерии проблемы растут снизу вверх, – сказал его отец. – Из детства, из образования, из дурных семей – всё заражают, марают нашу гордость, отравляют целые институты. Этой бы стране да еще одну Войну с разгильдяйством, как при Бухари [56] .

– Папа, даже не шути так!

– А кто шутит? Я прямо говорю: при генералах лучше было. Уличные хулиганы и эти ян даба, покровители ихние, – их бы под ружье поставить! Какой позор, что гостья, дама, вот вы – не успела приехать, а вас средь бела дня грабят. Еще бы при генералах не было лучше!