450 лет лидерства. Технологический расцвет Голландии в XIV–XVIII вв. и что за ним последовало

Почему же фактическая схема внедрения новшеств отошла от гипотетической модели? Объяснение можно найти, если рассмотреть роль внерыночных сил. В предыдущей главе я вслед за Мокиром утверждал, что внерыночные факторы оказали более серьезное влияние на внедрение технологических новинок, чем предполагалось. «Обычно на каком-нибудь уровне есть внерыночное учреждение, которое одобряет, лицензирует и выдает другого рода официальные разрешения, без которых компании не могут изменить метод производства», – отмечал Мокир. По его мнению, в прошлом внедрение инноваций редко зависело исключительно от рынка. Это общее наблюдение справедливо и для Нидерландов после 1700 г.[1689] Думаю, что модель внедрения новшеств в XVIII в. можно полностью объяснить только с учетом внерыночных факторов.

Такие факторы могут влиять на внедрение новшеств несколькими способами. Для Мокира эти факторы – агенты застоя в сфере технологий. Сопротивление внедрению новых технологий, по его мнению, происходит в основном вне рынка – в форме «правовых мер в области социального контроля и экономического регулирования со стороны официальных и полуофициальных институтов» или «внеправовых мер», то есть прямой обструкции с целью предотвратить, ограничить или сорвать внедрение новшеств. Мокир подчеркивает, что сопротивление инновациям обычно является «результатом рационального поведения людей, исходящих из максимизации полезности» и лежит в основе феномена, названного им «закон Кардуэлла». В соответствии с этим законом ни одно отдельное общество не может сохранять потенциал технологического творчества продолжительное время. Силы инерции тормозят технологический прогресс, воздвигая разными способами барьеры на пути инноваций, чего не должно быть в условиях чистого господства рынка[1690].

Поскольку в XVIII в. Нидерланды идеально соответствовали закону Кардуэлла, можно ожидать, что технологические новшества встретили растущее сопротивление в правовой и во внеправовой формах. В Голландской республике новшества иногда действительно вызывали обструкцию и споры. Когда речь шла о технологиях, Соединенные провинции отнюдь не были гаванью мира и спокойствия, доброй воли и терпимости. Внеправовая оппозиция поначалу действовала в открытую, а позже перешла к другим формам противодействия. В 1710-х гг. стригальщики в Лейдене отказались внедрять новую технологию стрижки с кривошипом, они запугивали и вносили в черный список любого рабочего, который был готов работать «с ручкой»[1691]

. В 1734 г. в Амстердаме управление общественных работ провело судебное разбирательство в связи с жалобой Якоба Якоби на то, что из-за недавно изобретенной им механической драги «разгневанные и злые люди» угрожали забросать камнями его и его людей и сжечь мастерскую. Чтобы предотвратить судебное разбирательство, ночью были совершены несколько актов саботажа. Якоби как «бедный чужеземец» просил защитить его самого, его людей и оборудование[1692].

Летом 1743 г. в Вестзандаме обструкция переросла в разрушительные действия. 20 июня Дам Шийф, изобретатель нового вида механизированного транспортного судна, призванного ускорить почтовое сообщение между Голландией и Венецией, увидел, как худший из его кошмаров стал явью. Когда его революционное устройство было почти готово отплыть, его окружила флотилия лодок, и судно захватила «злобная толпа», которая угрожала ему уже несколько месяцев. Перегруженный толпой корабль дал течь, через полчаса сел на мель и частично разрушился[1693]. Главным мотивом актов сопротивления был, несомненно, страх потерять работу и средства к существованию. Для многочисленных рабочих и лодочников, очищавших русла рек от ила, драга Якоби или транспортное судно Шийфа были смертельно опасны[1694]

. Предполагается, что в Лейденском районе в период 1751 – 1754 гг. кузнецы и плотники по той же причине тянули с завершением недавно изобретенной водоподъемной машины, разработанной Леопольдом Геннетом, и отказывались предоставлять необходимые материалы[1695].