450 лет лидерства. Технологический расцвет Голландии в XIV–XVIII вв. и что за ним последовало

В Голландской республике была еще одна отрасль, помимо текстильного и бумажного производств, где в конце XVIII в. повысился уровень секретности – химическая промышленность. В Амстердаме, Роттердаме и Заанстрике фабрики по очистке буры и камфары, мастерские по изготовлению лакмусовых растворов, киновари, свинцового пигмента и свинцовых белил в то время были надежно закрыты от цепкого взгляда любопытных наблюдателей[1724]. Датский путешественник Кристиан Мартфельдт в отчете о промышленности и объектах, которые в 1764 г. он тщетно пытался осмотреть во время своей поездке по Нидерландам, перечислил много химических ремесел. Среди завязавшихся у Мартфельдта знакомств был Вийнанд Купман, владелец лакмусовой фабрики в Утрехте. Но против его фамилии стояло примечание: «отказался показать завод»[1725]. Датский шпион Оле Хенкель, выдававший себя за торговца, в 1782 г. предпринял неудавшуюся попытку получить доступ на фабрику по изготовлению синей краски в Зандаме

[1726]. В 1807 г. известный французский химик и в свое время министр внутренних дел Жан Шапталь не без удовольствия вспоминал, что в 1795 г. французское вторжение в Голландию наконец открыло «les ateliers de cette nation industrieuse»[1727] и позволило его соотечественникам наблюдать своими глазами «tous le procedes dont le secret avoit enrichi jusqu’ici ce pays»[1728]

, [1729].

Необычные свидетельства секретности, с которыми сталкивались иностранные гости в конце XVIII в., сопровождались изменениями в политике и общественных настроениях, впервые проявившиеся около 1750 г. В середине XVIII в. Генеральные штаты начали принимать меры против экспорта машин и навыков – те самые, что они отказались рассматривать несколько десятилетий назад. В 1751 г. Штаты постановили, что отныне никому не разрешается нанимать ремесленников в Голландской республике для работы за рубежом, особенно распиловщиков древесины, ткачей, крутильщиков и канатных мастеров[1730]. В следующем году был запрещен экспорт мельниц и даже их деталей. Аналогичные запреты были наложены на экспорт ленточных рам (1753 г.) и на продажу иностранным заказчикам инструментов и оборудования, используемых для перегонки (1775 г.), изготовления бумаги (1781 г.) и производства свинцовых белил (1782 г.)

[1731]. В 1749 г. Штаты Голландии провозгласили запрет на экспорт инструментов и орудий труда в шелковом, шерстяном и льняном производстве, а в 1788 г. издали запрет на продажу зарубежным клиентам оборудования, используемого при изготовлении курительных трубок[1732].

Городские муниципальные власти и владельцы промышленных предприятий подогревали эту нарастающую тенденцию к протекционизму. Еще до того, как в 1753 г. Генеральные штаты провозгласили общенациональный запрет на экспорт ленточных рам, начали действовать магистраты Харлема. В 1749 г. отцы города ввели в производстве льняных лент полномасштабную систему регистрации и осмотра рам и ткацких станков, чтобы не допустить вывоза оборудования из города. Любые лишние рамы и ткацкие станки городские власти покупали и сохраняли[1733]

. В 1750 г. город Гауда подал пример Штатам Голландии, издав подзаконный акт, запрещавший экспорт оборудования, используемого при изготовлении курительных трубок[1734]. В 1755 г. магистраты Делфта постановили, что ни один ремесленник – изготовитель фаянса, практикующий за пределами Делфта, никогда не получит права снова работать в родном городе и получать помощь из денег, собранных для бедных[1735]. В химической промышленности, характеризовавшейся высокой степенью территориальной концентрации, производители, договорившись между собой, приняли меры защиты профессиональных секретов. В Зандаме владельцы мастерских по изготовлению синего пигмента по крайней мере с 1751 г. требовали от своих управляющих официальную подписку, заверенную нотариусом, что они никогда не разгласят секрет искусства создания синего пигмента кому-либо за пределами предприятия под угрозой штрафа в размере ущерба, понесенного предприятием в результате его действий[1736]. В 1780-х гг. в Амстердаме производители киновари договорились между собой, что никому из посетителей не позволено осмотреть какую-либо мастерскую без уведомления всех остальных[1737].