50 знаменитых загадок истории ХVIII-ХIХ веков

Маркиз устроился суфлером в версальский театр, где получал несколько су в день, которых едва хватало на хлеб. В это время он познакомился с Констанс Кене, ставшей ему верной спутницей до конца жизни, а главное, аристократ маркиз де Сад без усилий превратился в друга свободы, революционера и гражданина Сада. Он записался в якобинскую секцию Пик, вскоре был избран ее комиссаром, а затем в 1793 году – председателем. Маркиз лично занимался состоянием парижских больниц, добиваясь, чтобы у каждого больного была отдельная больничная койка. Составленное им «Размышление о способе принятия законов» было признано полезным и оригинальным, напечатано и разослано по всем секциям Парижа.

Теперь, когда как председатель суда он мог бы вовсю проявить свои низменные извращенные чувства, оказалось, что садистом де Сад был только в сексе. При Робеспьере маркиз прославился «неприличной» мягкостью и гуманизмом. За все время пребывания в должности он ни разу не отправил обвиняемого на гильотину по одному только доносу. Однажды в представленный ему список неблагонадежных лиц попало все семейство Монтрей, которому он поклялся отомстить. Когда престарелый бывший тесть лично явился униженно молить о пощаде, гражданин де Сад, естественно, не упустил случая унизить его до конца, но через несколько дней собственноручно вычеркнул злосчастное имя из списков. Теперь, когда его «зверства» казались детской шуткой, он издал «Жюстину», и она мгновенно завоевала республику.

Маркиз постепенно вернулся и к литературному труду. Произведения де Сада оказалась острее, беспощаднее, изощреннее и талантливее всех произведений на тему пороков и добродетелей. Но ни признание его литературных трудов, ни участие в становлении республики не смогли превратить дворянина в гражданина. Тем более, что в обстановке начавшегося террора де Сад проявил себя решительным противником смертной казни, считая, что государство не имеет права распоряжаться жизнью своих граждан. С подобными взглядами его участие в революционных судебных процессах, происходивших в секции, было весьма сомнительным. Поэтому после принятия 17 сентября 1793 года «закона о подозрительных», направленного в первую очередь против бывших дворян, эмигрантов и их семей, де Сад был арестован по обвинению в модерантизме и помещен в тюрьму Мадлонет. Затем его переводили из одной парижской тюрьмы в другую, и к лету 1794 года он оказался узником монастыря Пикпюс, превращенного в место содержания государственных преступников. Позднее де Сад так описывал свои впечатления от тюрем революции: «Мой арест именем народа, неумолимо нависшая надо мной тень гильотины причинили мне больше зла, чем все бастилии, вместе взятые».

Де Сада приговорили к смерти, и 8 термидора (26 июля) 1794 года его голова должна была слететь с плеч под ударом лезвия гильотины. Спас маркиза счастливый случай и революционная неразбериха – его потеряли… А уже после переворота 9 термидора по ходатайству депутата Ровера де Сад был освобожден. До 1800 года он занимался написанием и изданием своих старых и новых сочинений во Франции и Голландии. Из печати вышли «Алина и Валькур, или Философический роман», «Философия в будуаре», «Новая Жюстина, или Несчастная судьба добродетели», «Преступления любви, или Безумства страстей». В 1800 году де Сад издал свой новый роман – «Золоэ и два ее приспешника», в персонажах которого публика сразу узнала Наполеона Бонапарта, недавно провозглашенного Первым консулом, его жену Жозефину де Богарне и их окружение. Разразился скандал. Наполеон затаил обиду и приказал полиции установить негласный надзор над строптивым литератором и при удобном случае покарать. В 1801 году маркиз предоставил такую возможность, собравшись опубликовать «Жюльетту, или Преуспеяния порока». Этого было достаточно, чтобы раз и навсегда расправиться с де Садом как автором «безнравственных и аморальных сочинений». Его признали сумасшедшим, поместили в приют Сен-Пелажи, а затем перевели в лечебницу для душевнобольных Шарантон.

Де Сад, конечно, сумасшедшим не был, но тщетно он пытался протестовать и требовать освобождения, доказывая в посланиях к властям свою невиновность. В ответ власти приказали аббату Кульмье, в чьем ведении числилась лечебница, усилить надзор за неспокойным больным, страдающим опаснейшей формой безумия. Но человеколюбивый аббат не хотел брать на себя роль тюремщика. Он всячески поддерживал своего известного пациента, разрешил ему создать театр и разыгрывать пьесы с пациентами приюта. Говорят, что на спектакли, поставленные маркизом, съезжался весь парижский свет. Обширное драматическое наследие де Сада, состоящее из пьес, сочинявшихся автором на протяжении всей жизни, еще ждет своих исследователей и постановщиков. За годы, проведенные в лечебнице, им был также создан ряд исторических романов: «Маркиза де Ганж», «Аделаида Брауншвейгская», «Изабелла Баварская, королева Франции».