725 дней во льдах Арктики. Австро-венгерская полярная экспедиция 1871–1874 гг.

Движение это таким образом замедлялось тем больше, чем больше становился мороз, сковывавший льдом открытые участки воды, и чем дальше мы заходили в область влияния сибирского ледового дрейфа, идущего с востока на запад. Необходимо указать, что наш дрейф был главным образом вправо от направления ветра и что судно наше вместе со льдиной в течение первых четырех месяцев повернулось только на один градус в азимуте. В конце января исчезли все свободные от льда участки. В результате этого подвижка ледяных масс не могла уже происходить за счет смыкания трещин, а только за счет сохранности ледяного покрова; иными словами, должно было произойти взаимное перекрывание льдин. Поэтому, если следствием сжатия первоначально было только образование новых каналов и растрескивание льдин, то теперь оно выражалось в сильных нагромождениях льда. Думается, что главной причиной нашего дрейфа был ветер и что значение морских течений было только второстепенным.

Но с этого времени наш дрейф получил постоянное северо-западное направление. В результате такого счастливого изменения нашего пути мы могли надеяться попасть в район таинственной Земли Гиллиса. Продолжение же нашего восточного курса привело бы нас в сторону, где перспективы открытия новых земель были меньше[66]. Даже освобождение судна из льдов и достижение мыса Челюскин имело бы меньшее значение, так как поиски зимней гавани у мелководных берегов Сибири заняли бы целиком весь остаток лета 1873 года. Наконец, в третье лето у нас не было бы другого исхода, кроме оставления судна и возвращения через Сибирь. Но пока мы еще надеялись на освобождение корабля в следующее лето и на возможность свободы передвижения. И действительно, среди нас не было ни одного, кто серьезно оспаривал бы эти предположения. Уверенные в том, что тесно сомкнувшиеся вокруг нас льдины еще разойдутся и исчезнут с нашего горизонта, мы решили сделать их вестниками нашей теперешней судьбы. В течение лета некоторые из этих льдин, по всей вероятности, уплывут к югу, и наши сообщения могут попасть в руки моряков. Исходя из этого, мы 14 февраля разбросали в окружности 1

¹/₂ морских мили некоторое количество надежно закупоренных бутылок. Они содержали краткое сообщение о главнейших событиях экспедиционной жизни после нашей разлуки с графом Вильчеком.

, Во второй половине дня послали бутылочную почту – на север, юг, восток и запад. Почту спрятали в бутылки, закупорили их, запечатали сургучом и отдали во власть льдов. В бутылках сообщения о нашей экспедиции, они расскажут о нас, если нам суждено погибнуть и никто нас больше не увидит, а ведь нас 24 человека.

Иоганн Галлер

Возвращение солнца и весна 1873 года

19 февраля 1873 года должно было взойти солнце на нашей географической широте. Однако благодаря сильной рефракции, составляющей 1°40′ при температуре −30°, мы смогли встретить первые лучи солнца тремя днями раньше. Возвращение солнца – событие исключительно праздничное в условиях полярных плаваний. В этой страшной пустыне возрождается древний культ солнца.

Собравшись как на праздник на вершинах торосов и на мачтах корабля, ждали мы прихода света. И вот в одно мгновение разлилась волна его по всему небосводу, и солнце взошло, одетое в пурпур, и засияло над льдами. Молчали все. Нелегко было найти слова, выражавшие наши чувства. И совсем безыскусственно слетели с губ простого человека тихие слова: «благословенный день».

Только до половины диска поднялось солнце и остановилось как будто в нерешительности: стоит ли проливать свой свет на эту мрачную пустыню? И все-таки солнце, хоть оно и не может, как на юге, заставить подняться из снега цветы, оно – единственное живое явление в этом царстве смерти. Здесь, среди льдов, под его лучами зазвенят только ручейки талой воды, сбегающие в море.

Мрачен вид развалившихся гигантских льдин, похожих на бесчисленных сфинксов. Они утопают в потоках света. Только сейчас, одновременно с возвращением солнца, пришел наш настоящий новый год. Что даст он нам?

Всего несколько минут продержалось солнце верхним краем своим над горизонтом. Свет его погас, и мрачный фиолетовый цвет окрасил даль. На сумеречном небе снова задрожали звезды.