725 дней во льдах Арктики. Австро-венгерская полярная экспедиция 1871–1874 гг.

, Сегодня после обеда застрелили медведя. Когда он проходил мимо, мы подкараулили его рядом с кораблем. Он пришел с востока и двигался в направлении наблюдательной палатки, за которой он крался. Очевидно, он хотел войти в палатку, но мы убили его до этого.

Эллин Карлсен

30 марта ночью около судна заметили второго медведя. Вахтенный промазал, и медведь и вахтенный – оба удрали, каждый в свою сторону.

, 28 марта. Самочувствие врача резко изменилось, судороги прекратились, но, по всей видимости, он повредился рассудком, потому что всю ночь бормочет и видит всяческих призраков перед собой и весь день бредит в горячке….

Отто Криш

Пришел апрель. С прежде острых, а теперь округленных и сглаженных краев льдин, с релингов, рей и такелажа, со всех выступов и углов спускались вниз ледяные иглы. Это таяние и умирание льда давало нам надежду на освобождение, но протекало оно невыносимо медленно. Что с того, что уже 2 апреля мы могли читать в полночь, что увеличилось число пролетающих чаек и чистиков, что разница между температурой на солнце и в тени была 6 апреля уже 18°, что зачерненный термометр показал 20 апреля 5°, что солнце взошло 11 апреля в 2 ч утра, а с 16-го осталось навсегда на небосводе? Какая польза от всего этого? Несмотря на вечный свет, кругом царила глубокая зима. Нас утомляла медленность процесса таянья льда и больше не занимал вид боковых солнц, даже тогда, когда их было целых восемь штук, как, например, 1 апреля. В этот день явление было очень ярким и состояло из обычных боковых солнц и двух, удаленных каждое на 95° от нормальных. Через весь небосвод проходила горизонтальная светлая полоса, пересекавшая истинное солнце.

, В 8 ч 30 мин вокруг солнца появилось яркое кольцо с двумя дополнительными солнцами, одно за кольцом и одно внутри кольца, и с зеленой, красной и синей дугой на четверть часа выше зенита. В 10 ч все исчезло.

Эллин Карлсен

Мы были обречены ждать освобождения еще долгие месяцы. Ежедневно приходилось вооружаться терпением. Время мы проводили так: одни из нас построили новую ледяную башню, другие возобновили пристрелку по бутылкам и кружкам давным-давно пристрелянных ружей. Я соорудил вместе с тирольцами искусственную дорогу через горы ледяных обломков, с перевалами и насыпями, подъемами и спусками. Эта дорога проходила вокруг судна, а длина ее равнялась трем милям. Постройка ее потребовала многонедельной работы с киркой и лопатой, а после каждого снегопада ее приходилось откапывать с большим трудом. Ежедневные прогулки по этой неровной дороге, сквозь хаос льдов, были не только полезной гимнастикой, но и послужили для натаскивания собак в беге в упряжи с нагруженными нартами. В то же время я сильно обогатил свою папку этюдами льда. Я приучил себя в штилевую погоду при любой температуре часами рисовать в одних легких перчатках.

Первые дни апреля мороз был −31°, но в дальнейшем температура стала равномерно повышаться. В конце апреля дневной минимум не превышал −15°, а 28-го температура достигла наибольшей высоты –6,8°. Средняя температура за весь месяц поднялась до –17,5°.

Погода изменилась. На место ясного неба пришли тучи, начались снегопады, уничтожавшие всякий след прежней деятельности солнца. Глубоким слоем лег снег на поверхность льда. Мы увязали в нем по колено. В этих условиях было бы немыслимо путешествовать на собаках, но, по счастью, мы в этом не нуждались. Среди изменений, вызванных смягчением погоды, наиболее важным для нас было, несомненно, возвращение дневного света во внутренние помещения на судне. 7 апреля мы сняли крышку со светового люка и тент с носовой части корабля. Возможность читать без тусклого искусственного света была огромным событием в нашей однообразной жизни. В течение пяти долгих месяцев в помещениях горели керосиновые и сальные лампы, все стены были черны от копоти, и нелегко было придать им снова приветливый и жилой вид. Но гораздо труднее было разгрузить трюм (кроме угольных ям); необходимо было удалить толстую корку льда, выросшую всюду на стенах и представлявшую в талом виде серьезную угрозу для нашего продовольствия. Вскоре мы перенесли на судно бывшие на льду продовольственные запасы, так как с прекращением сжатий пропали основания для их хранения там.