А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Свою деятельность Тихомиров видит лишь в возделывании почвы, подготовленной славянофилами, построении на основе принципов единоличного самодержавия, определенного Хомяковым, всеобъемлющей политической системы. Более того, он дополняет идеи Хомякова послереволюционным опытом, исторически ранним славянофилам недоступным.

Предвидя крушение Империи, Лев Александрович занимается поиском средств сохранения традиционного общества в чуждых ему политических формах. Поэтому наряду с религиозно-нравственным у Тихомирова можно встретить и чисто прагматическое оправдание права. Он пророчески рассматривает экстремальный вариант порядка несовершенного или даже возмутительно несправедливого и жестокого, утверждая, что и к такому порядку «все-таки возможно приспособиться, если известно, что те или иные нелепости возведены в систему и существуют твердо»[485]

.

Единственное, в чем он упрекает старых славянофилов, так это в недостаточной разработке самодержавных идей. Сильно преувеличивая значение общинных начал в народной жизни, славянофилы не уделяли достаточного внимания личности носителя верховной власти: «Все силы ушли на самое преувеличенное обоснование русской самобытности в смысле национальном, причем менее всего разрабатывалось учение о самодержавии»[486].

Анализ славянофильской идеи об общине как основе государственного устройства

С точки зрения последователей идей охранительной государственности, у славянофилов наиболее спорно учение о народе, общине. Ранними славянофилами этот вопрос рассматривался прежде всего как неразрывно связанный с задачами, требовавшими упрочения исконных русских начал, укрепления религиозного чувства. Перед лицом распространения в России общественных язв, уже давно разъедающих тело Запада, славянофилы усмотрели в общине орудие сохранения социального мира в стране. Они считали общину основой народной жизни, формой, раскрывающей лучшие стороны человека, осуществляющей высший нравственный закон.

Столь высоко поднятое значение народа, к сожалению, привело славянофилов к идеям о желательности замены государства, со сложной сословной организацией общества, во главе с верховной властью монарха, союзом общин. Именно подобное проявление либерализма в неославянофильской среде дало повод Герцену считать консервативное движение всего лишь обратной стороной народничества. Еще Хомяков, не говоря уже о более поздних мыслителях, в своих «Записках о всемирной истории» изначально противопоставлял крестьянскую общину зачаткам государственной власти (дружине), считая последнюю сообществом безнравственным и всецело основанным на принуждении[487]

.

Естественно, Тихомиров выступил с критикой подобных взглядов. Благодаря своему народовольческому прошлому Лев Александрович понимал опасность присущих некоторым славянофилам социалистических мечтаний. Упрочнение общинной жизни Тихомиров видел не в независимости воли народа от монарха, а во всеобщей подчиненности «народной вере, народному духу и народному идеалу»[488].

Вместе с тем, так же как и славянофилы, Тихомиров находит опору для своей теории в своеобразии идеалов и стремлений русского народа. Он утверждает принцип подчиненности в народном сознании мира «относительного» (общественно-экономических отношений) миру «абсолютному». Русский народ, по Тихомирову, ищет свои политические идеалы в Божественной Воле и носителе этой воли – царе. Последний же ответственен за свои деяния только перед Богом. Ответственность, впрочем, для верующего человека вполне реальная. Отсюда, вслед за К. С. Аксаковым: «Гарантия есть зло. Где нужна она, там уже нет добра, и пусть лучше разрушится жизнь, в которой нет добра, чем стоять с помощью зла»[489]

, – неверие в правовое государство, сомнение во всяких политических гарантиях, стремление к суду не по закону, а по совести.

Так же как и славянофилы, Тихомиров считал, что для сохранения самодержавия важным условием является жизненный уклад народа, специфика его исторического развития.

Пример Византии показал, что для построения самодержавия мало православного мировоззрения, оно дает лишь основу, порождает инстинктивное стремление к монархии. Твердые монархические устремления могут зародиться лишь из патриархальной власти крестьянской семьи.

Со своей стороны верховная власть должна постоянно заботиться о сохранении способности являться выразительницей и хранительницей высшего нравственного идеала. Для достижения этой цели она должна иметь правильное государственное устройство, проводить такую политику, которая способствовала бы сохранению религиозного чувства как в народе, так и в самих носителях власти. Все это неизбежно требует знания народных потребностей, организации непосредственной связи между народом и монархом, сочетания государственного руководства и общественного самоуправления. В противном случае самодержавие очень быстро вырождается в абсолютизм.