А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

В своей церковно-публицистической деятельности Тихомиров последовательно развивал славянофильские тенденции. Лев Александрович сумел упорядочить религиозные воззрения А. С. Хомякова и выстроить на их основе стройную религиозно-политическую систему русского самодержавия. В его трудах православие наконец-то приобрело не национально-русский, как у большинства славянофилов, но вселенский, имперский характер.

Право

Разрабатывая в своей государственной доктрине правовое обоснование самодержавной власти, Лев Тихомиров полностью следует славянофильской традиции. Вслед за А. С. Хомяковым Тихомиров говорит про «святость и величие закона нравственного»[476]. Для него источником права является религиозно-нравственный закон; наоборот, юридизм, с формализацией права, представляется для России неприемлемым: «В Европе легисты в свое время были проводниками идеи монархической. У нас юридическая мысль была проводником идеи <…> демократической»[477]. Вина за недостаточную силу этого закона в жизни возлагается им на слабое отражение этических ценностей православия в законодательных актах, тогда как долг закона – способствовать тому, чтобы человек, или народ, подчиняли установлениям Церкви свое существование.

В воззрениях классиков славянофильства православие, помимо своего морально и культурно облагораживающего значения, выступает той почвой, на которой русское общество только и может обрести духовное единство. Так же и у Тихомирова основа самодержавия – нравственное единение царя с народом. Для него «выросшая в одном процессе с Русской нацией, царская власть представляет две ярко типичные черты:

1) полное единство в идеалах с нацией, как власть верховная,

2) единение своего государственного управления с национальными силами»[478].

Тихомиров считал невозможным в принципе «справедливо устроить общественно-политическую жизнь посредством юридических норм». Для него «подчинение мира относительного (политического и общественного) миру абсолютному (религиозному) приводит русский народ к исканию политических идеалов не иначе как под покровом Божиим»[479].

Распространено мнение, что славянофилы дискредитировали национально-консервативную идею, определив источником самодержавной власти волю народа. Однако рассмотрим отношение Тихомирова как наиболее яркого представителя право-консервативных сил к этому вопросу. Согласно Льву Александровичу в любой государственной власти имеются два самодержавных начала – верховное и народное: «Единственное средство поставить правду высшей нормой общественной жизни состоит в том, чтобы искать ее в личности, и внизу, и вверху… И народ решает этот вопрос, уходя к установке Верховной власти в виде единоличного нравственного начала»[480].

Самодержавие и есть форма власти, в которой, в отличие от демократии и абсолютизма, сохраняется гармоничное единение двух державных основ. «Это не есть передача государю народного самодержавия, как бывает при идее диктатуры и цезаризма, а просто отказ от собственного самодержавия в пользу Божией воли, которая ставит царя, как представителя не народной, а божественной власти. В политике царь для народа не отделим от Бога. Это вовсе не есть обоготворение политического начала, но подчинение его Божественному»[481]

.

Как славянофилы, так и Тихомиров причину современных им нестроений во многом видели в донельзя разросшемся чиновничьем аппарате, превращавшем самодержавие во всероссийскую канцелярию. Они понимали, что превращение верховной власти во власть чиновничью неизбежно приведет к гибели царства, поскольку бюрократия является непримиримой преградой для жизненно важного для самодержавия прямого общения царя с народом. Отсюда и высказывались некоторыми славянофилами (например, Кошелевым, другом Хомякова) крайне радикальные взгляды: «Высадка союзников в Крыму в 1854 году, последовавшие затем сражения при Альме и Инкермане и обложение Севастополя нас не слишком огорчили, ибо мы были убеждены, что даже поражение России сноснее для нее и полезнее того положения, в котором она находилась последнее время»[482]. И сам Лев Александрович с горечью восклицал: «Правительство так мерзко, так пало, что ничего хуже не может быть, хоть бы и республику объявили. Захочет русский народ, так восстановит монархию, а теперь ее все равно нет»[483].

Таким образом, Тихомиров и в определении политической платформы русского консерватизма остается на славянофильских позициях: «Величайшую заслугу славянофилов составляет не столько разработка политического учения, как установка социальных и психологических основ общественной жизни. В этом последнем отношении они выполнили огромную работу, на которой выдвинулись умы редкой силы: И. Киреевский, А. Хомяков, Н. Данилевский. <…> они более всего подготовили возможную почву для русской политической науки. Но это именно только почва»[484].